Лестинца

Однако он не откликнулся.

- Хозяин, - только и пробормотал он себе под нос, продолжая тщательно водить пальцем по поверхности стойки, - это зовут какого-то хозяина. Это зовут не меня. Да. Не меня. Совсем не меня. Это хорошо, что не меня. Все хорошо.

- Он не понимает, - раздался звучный голос одинокого обладателя кружки и тоскливого настроения, он поднялся, забрав напиток, и пересел поближе к путникам, - он сумасшедший, - навалился мужчина на плечо Ригга, дохнув него перегаром, и крикнул столь громко, что жалобно задребезжали стены, - Эй! Шетен! Поди!

- Кто-то зовет Шетена, - непотревоженно, только для самого себя проговорил хозяин, не отрывая пальца от досок, - кому-то нужен Шетен. Да, кому-то он нужен. Наверное, очень нужен. Наверное, Шетен может помочь. Да, помочь. Помочь - это хорошо. Все хорошо.

С этими словами хозяин поднялся и неспешно пошел к столу.

- Вы что же, - вновь пронеслась волна перегара над столом, снизу будете?

Ланс, сидящий напротив подошедшего, не шелохнулся, невозмутимо выдержав газовую атаку.

- Нам бы, - начал было Итернир заказывать подошедшему хозяину, но был прерван, ревоподобным голосом, вновь потрясшим стены.

- Я же сказал! Он сумасшедший, сюда от жены сбежал! Он не понимает! Шетен, толстячок, давай, как обычно. Видишь, люди с дороги? И мне повтори-ка, а то что-то меня с утра вот тут, - он гулко ударил себя в грудь, - терзает. Понимаешь?

- Шетен понимает, - кивнул самому себе хозяин, идя к стойке, как обычно. Да, как обычно. Пришли из далека. Да, издалека. Они устали. Хотят есть. Шетен понимает, очень хотят есть. Шетен понимает, это хорошо. Все хорошо.

- Вот-вот, иди. А мы тут поболтаем. Пока. Шетен он сумасшедший. Он сюда от жены сбежал. А чего это ты на меня так смотришь? - вперил взгляд в Ланса выпивший посетитель, - что ты так на меня уставился? Не нравлюсь? Нет, может тебе мое лицо не нравится?

Ланс молча смотрел ему в глаза.

- Ага, тебе противно, что я пьяный? Ну скажи, противно?! Скажи! - буйствовал тот, - нет! Молчишь! Првильно, ик! Я свою меру знаю! Упал - хватит!

Принц морщился, стараясь отодвинуться подальше, хотя и так был отделен Итерниром и Риггом. Крын же, глядя на эту сцену с другого конца стола, добродушно и с пониманием улыбался.

- Один ты здесь и есть человек, - обнял тот меж тем Ригга, который все это переносил с безропотной кротостью, - все остальные так! Рожа ему моя не нравится! Нашелся! Думаешь, как снизу пршел, так сразу и все! А-а, нет! К прынцам попадешь, пробатрачишь лет с десяток, тогда и прходи. С честными людьми пить!

Гвардейцы за соседним столом при упоминании принцев приутихли, но, разговора не оставили. Только уже постоянно кто-то из них сидел, настороженно прислушиваясь к разговорам пришедших.

- Ты меня не бойся, - доверительно сообщил здоровяк Риггу, - я мужик мировой! Грол меня зовут! Да! Оружейник Грол! Меня здесь в этом проклятом, даже Ёнком забытом месте все знают! А ты кто будешь? Как? Григ? Рек? Ригг! Ну, ты уж меня прости, не расслышал сначала! Ну, будем знакомы!

Тем временем подошел хозяин. Поставил перед каждым тарелку с жареным мясом и какими-то обжаренными стеблями.

- Я это есть не буду! - заявил принц, брезгливо ковырнув пальцами стебли, - я требую еды, подобающей наследника государства!

- Это кому там наши стебли не нравятся?! - грозно взревел Грол, - Вон гляди: наш человек! - указал он на Крына, деловито доставшего из-за пояса ложку, и уже вовсю поглощавшего пищу, - А тебе не нравится?!

Принц гордо отвернул от него нос. Тот начал опасно вставать:

- А я тебя знаю! А-а, знаю! Ты, чистоплюй, думаешь, я всегда здесь надирался как сапожник? Не-ет, ты, государев выблюдок, врешь! Меня сюда твой дедуля, да будут ему туманы небесные поперек глотки, послал!

Принц медленно налился краской, стал поворачивать голову. Но Грол не унимался:

- Меня, и... полсотни отборных парней. Все как один были! Послали на проклятую эту лестницу! И все легли здесь! Тебе надо было бы посмотреть, как они друг другу глотки в лесах проклятых рвали! В клочья кровавые! - он встал, но поток воспоминаний мешал ему вспомнить о том, что надо перешагнуть лавку, он лишь все сильней наваливался на Ригга, стремясь к Кан-Туну, - тебе надо было видеть, как они пропадали в проклятом болоте, как их волокли в проклятый туман проклятые болотники! Тебе бы видеть его глаза, когда он рухнул с этой проклятой стены! - он вдруг остыл и сел за стол, разом осушив подвернувшийся кувшин, - и я все-таки дошел, мать вашу! И здесь меня в батраки! Меня, заслуженного воеводу. Тысяцкого Отдельного Латного, в батраки! Проклятые выродки! - заорал он в сторону гвардейцев.

Их разговор сразу стих. Один из солдат встал, подошел их столу. Остальные потихоньку пытались зайти с боков. Дело, по всему, было привычное.

- Будет драка, - сообщил хозяин стаканам, - да, будет драка. Так всегда бывает. Драка, она всегда. Шетен знает. Драка это плохо!

- Ты что-то сказал? Или мне послышалось! - начал гвардеец, снаряженный богаче всех - в кольчугу с нашитыми латными пластинами.