Кстати, не только ей его не хватало. Герцогиня сделала пару комментариев по этому поводу за завтраком и огрызнулась на леди Кинлосс, которая совершила ошибку, задав вопрос о его местонахождении. Кейтлин полдня потратила на долгую прогулку к старому замку вместе с лордом Дервиштоном, Салли и графом Кейтнессом. Она старалась не думать о МакЛине, пока гуляла, но это было невозможно. Где же он?
Всё это было немного странно. Может быть он…
— Кейтлин!
Она повернулась к Салли Огилви, входившей в холл. Девушка была одета в прелестное платье из белого крепа с вкраплениями белого сатина поверх нижних юбок из тончайшего шёлка, украшенное на шее и рукавах гирляндами цветов из чёрного шёлка. Каштановые локоны обрамляли лицо, и очаровательная китайская шаль прикрывала плечи.
Салли посмотрела с восхищением на Кейтлин:
— Боже, да ведь это платье просто великолепно!
Кейтлин улыбнулась:
— Спасибо. — Это было одно из её любимых платьев, сделанное из белой британской сетки поверх голубой сатиновой нижней юбки, украшенное по низу рядом белых кружев и декорированное бантами из голубой ленты на шее и рукавах.
Салли покачала головой в восхищении:
— Честное слово, если бы ты контрабандно выписала это платье из Франции и должна была встречаться с таинственной женщиной в чёрном плаще под покровом ночи, чтобы получить его, — я бы нисколько не удивилась.
Кейтлин рассмеялась и сжала Салли в объятиях:
— Это самая прекрасная вещь, которую я слышу с момента своего прибытия сюда.
— Это ещё что. Герцогиня едва со мной разговаривает, и всё никак не может запомнить моё имя.
— А ещё меня здорово смущают некоторые дамы.
— Они умеют говорить очень обидные вещи такими милыми голосами, что я даже не знаю, как на это реагировать, — сказала Салли.
— Ситуация непростая. Не обращать внимания на слова и принимать тон, каким они сказаны? Протестовать против слов и не обращать внимания на тон? Да позволено ли нам так поступать, учитывая наше неравное положение?
— Леди Кинлосс не так уж плоха; только говорит она со мной лишь тогда, когда ей нужна соль. Всё остальное время она смотрит на меня вот так. — Салли откинулась назад, подняла подбородок и посмотрела на нос, слегка скосив глаза.
Кейтлин разразилась громким смехом от такой удачной имитации:
— Обещай, что если мы будем играть в шарады, ты будешь на моей стороне.
Салли широко улыбнулась:
— С удовольствием.
— Отлично, потому что я всегда в них играла так себе. Вот моя сестра Мэри — она очень одарённая и часто говорила, что хотела бы стать актрисой, а это приводит мою маму в ужас.
— Я тоже не представляю, как бы моя отнеслась к такому заявлению.
Они спустились до нижней лестничной площадки и услышали голоса в гостиной, где уже собрались гости.
Салли поправила шаль на локтях и произнесла лениво:
— Интересно, придёт на ужин лэрд МакЛин после несчастного случая?
Кейтлин остановилась при этих словах:
— Несчастного случая?
— Ты не слышала? Нет — я вижу это по твоему выражению лица.
— Он серьёзно ранен?
— Господи, нет! Я это знаю, потому что видела, как он входил в дом примерно через час после нашего возвращения с прогулки.
Кейтлин прижала руку к груди, где сердце билось так сильно, что она чувствовала его кончиками пальцев:
— Слава тебе, Господи, — произнесла она слабым голосом. Неужели он поранился, когда пытался добраться до улья? Наверняка, нет. — Ты не знаешь, что случилось?
— Да, и это самое странное. Непонятно зачем, но он пытался залезть на дерево.
— И? — спросила Кейтлин, не смея вздохнуть.
— Я спросила его, зачем он полез на дерево, но он был какой — то рассеянный, и даже его хромота…
— Он
— Господи, ну да. Было совершенно очевидно, что он с чем — то экспериментировал, потому что он был совершенно мокрый, весь в грязи и в листьях, лицо раздуто и…
— Ах, неужели?
— Он сказал, что всё началось, когда на него напали пчёлы.
— Но… разве в это время года пчёлы не улетают и не впадают в спячку? Так он мне… — Кейтлин сама себя оборвала. — Так я от кого — то слышала.
— Да, но было тепло не по сезону. Полагаю, пчёлы страшно разозлились, что их побеспокоили.
Кейтлин прижала руку ко лбу.
Улыбка сползла с лица Салли:
— Я думала, тебе станет смешно.
— О да, мне смешно! Это просто головная боль. — Большая головная боль — метр девяносто ростом, черноволосая, зеленоглазая головная боль, самая ужасная из всех головных болей. — МакЛин был очень расстроен, когда возвращался?
— Он был просто чёрным от раздражения. — Салли не выдержала и расплылась в улыбке, блеснув глазами. — Но ты ещё не слышала самую замечательную часть истории. Когда МакЛин возвращался после своего происшествия, он был на лошади Дервиштона.
— Как это произошло?
— После нашей прогулки Дервиштон отправился потренировать свою новую лошадь. Когда пчелиный рой напал, лошадь лорда МакЛин сбежала, и он был вынужден идти домой пешком. Но где — то на полпути МакЛин «позаимствовал» лошадь Дервиштона.
— Ты думаешь, МакЛин
Глаза Салли блеснули:
— Дервиштон вернулся гораздо позже и пешком. И он тоже был в ярости.
Да кому есть дело до Дервиштона?