Лера

– А поздороваться? – огрызнулся коротыш. Широкий, к тому расстегнутый матросский бушлат делал его фигуру квадратной. Скинул с плеча кирку, положил на рукоять ладони и опер давно не бритый подбородок. – Ну и манеры! Скажи, Саш!

Обращался он ко второму типу. Высокому аристократу в длинном, до земли, пальто с пелериной. Тот, перехватив левой рукой лопату, поднес пальцы к цилиндру. Приподнял головной убор и сказал:

– Мадемуазель! Доброй ночи! Разрешите отрекомендоваться! Саша. К вашим услугам. А это …

– Вы бомжи? – перебила девушка. – Да, да. Папа говорил, что на мусорной площадке … – ей стало неловко и она поспешила закончить фразу, – чтобы я поаккуратнее.

– Бомжи?! – коротко хохотнул коротыш. Смачно плюнув на рукав, он принялся натирать золотые пуговицы бушлата. До Леры долетел неприятный амбре хронического запоя. – Можно и так сказать. Ни дома, ни двора, ни пристанища. Надо требовать надбавку. Шеф?

Третий незнакомец стоял посередине. Широкоплечий, крепко сложенный мужчина, облачился в средневековую шерстяную тунику с глубоким капюшоном. На узком пояске висел меч с округленным острием. Лицо странного господина было не разглядеть. Вместо ответа незнакомец обернулся, разглядывая синеватый мерцающий шлейф ведущий из окна третьего этажа к астральному телу деда.

За пленкой, в том другом мире, завыла сирена. Во двор въехала машина скорой помощи. Разгоняя на ходу зевак, к телу подбежали двое врачей.

– Ну-ка, граждане, разошлись. Дайте место! – расталкивал один из них любопытных соседей.

– Что случилось? – спросил второй, раскрывая оранжевый чемоданчик.

– Не знаю, – растерянно ответил отец. – Астма, наверно.

– Вы кто? – поинтересовался врач.

– Я отец. Лера моя дочь.

– Я мать! – встряла мама дрожащим голосом. – Что с моей дочерью, доктор. Никогда та …

– Пульс не прощупывается? – доложил первый, перебив женщину.

– Реакция зрачков отсутствует, – подтвердил второй.

Врачи быстро переглянулись. Один из них скинул куртку. Положил руки на грудь Леры и резкими, короткими рывками вдавливал ребра, пытаясь пробудить сердце. Второй, заправляя шприц из ампулы, спросил:

– Чего же вы диспетчеру не сказали, что нужна реанимация.

– Я … мне, – замямлил папа. – Виталик!

Дядя пожал плечами.

– А откуда ж мне знать. Я позвонил и …

– Не надо! – крикнула из-за непроницаемой пелены Лера. – Оставьте ее в покое! Меня …

– Да не нервничай ты так, барышня, – успокаивал ее матрос. Подбородок коротышки по-прежнему лежал на ладонях, на рукоятке кирки. От этого его речь делалась ленивой. – Раз мы тут, значит все.

Лера посмотрела на него с недоверием. Затем обратила взор на долговязого. Отчего-то тот внушал большее доверие. Мужчина со смиренным выражением лица пожал плечами.

Врач сделал укол. Приложил пальцы к горлу девушки. Второй, бурча под нос счет, продолжал упражнение, время от времени опускаясь над мертвым лицом.

– Ну все, – голос коротышки в бушлате звучал живо, по-настоящему. – Шеф, что там? Идем?

– Туда, – тихо произнес мужчина в средневековой тунике, и шагнул в сторону ближайшей многоэтажки. Двое других поплелись следом.

– Куда? – встряла Лера. – А если …

– Все, Костя, – заговорил один из врачей. – Бесполезно.

Врач встал. Сочувственно обхватил маму за плечи.

– Экипаж реанимация едет, но … боюсь уже ничего нельзя сделать.

– Нет! – крикнула мама, вырываясь из-под руки врача. – Нет! Нет!

– Вызывай полицию, – обратился доктор к коллеге и осекся, покосившись на женщину. – Ты знаешь, что делать. Жду в «бобике».

Лера снова осмотрелась. С одной стороны невидимого барьера троица незнакомцев, расслабленно шаркающих по несобранным с осени листьям. С другой, толпа вокруг биомассы которая еще четверть часа назад была Лерой.

– Эй! – крикнула девушка, сама не понимая кому. – Вы меня слышите?!