Леопард на снегу

Она отвернулась от окна и, обхватив себя за плечи руками, задумчиво обводила взглядом пустую кухню. Болт ушел кормить животных; он настоял на том, чтобы она осталась дома. Элен не возражала. У нее было какое-то странное ощущение опустошенности и апатии, и хотя она говорила себе; что это состояние вызвано длительным пребыванием в постели, в глубине души все-таки знала, что это не так. Несмотря на предупреждение Болта, она постоянно возвращалась своими мыслями в сауну, к тому, что там произошло. Ни о чем другом Элен думать не могла, тем более что из-за отсутствия телефона от мысли о побеге пришлось пока отказаться. Элен сознавала, что вела себя безрассудно, позволив физическому влечению взять верх над здравым смыслом. Ей было стыдно, оттого что она, привыкшая контролировать себя в любой ситуации, оказалась бессильной сдержать себя и так самозабвенно отвечала на ласки Доминика Лайалла.

Элен глубоко вздохнула и отошла от окна. Она сама во всем виновата, потому что сама проявила инициативу, первая, прикоснувшись к его телу. Она подчинилась своему неодолимому желанию, а то, что случилось потом, заставляло ее краснеть и дрожать даже сейчас. Она провела рукой по шее под своими волосами – казалось, она еще чувствует прикосновение его пальцев. Потом ее рука скользнула под свитер на грудь, на то место, к которому еще недавно прижимались его губы. Элен задрожала. Она никогда не испытывала ничего подобного, а глубокая депрессия, в которой Элен сейчас оказалась, была вызвана неудовлетворенным желанием. Теперь она знала, что значит желать мужчину – не какого-то абстрактного, а реального человека – Доминика Лайалла.

Элен вышла из кухни. Она боялась, что Болт застанет ее там в таком состоянии. Честно говоря, она боялась своих чувств и расценивала их как слабость. Она поднялась в свою комнату и бросилась на постель, задумчиво уставившись в окно, за которым медленно падали снежинки. Она начала понимать, что чем дольше пробудет здесь, тем труднее ей станет уехать отсюда. Случайно попав в заточение к Доминику Лайаллу, Элен неожиданно оказалась пленницей своей страсти. Она дошла до такого состояния, что ей уже совсем не хотелось покидать этот дом. Эта мысль просто поразила Элен. Она села на постели и, обхватив колени руками, задумалась. Что ей теперь делать? Сможет ли она что-либо сделать? И чего именно она хочет?

В задумчивости Элен поднялась с постели и медленно подошла к окну. Она опять думала о том, что рассказал ей Болт во время ленча. Он хорошо знал Доминика, лучше, чем кто-либо другой, но даже он не мог понять всего, что происходит между его хозяином и Элен. Она скрестила руки на груди и посмотрела в окно.

Решение было принято. Рано или поздно она опять увидит Доминика и тогда поймет сама, был прав Болт или нет.

Элен не покидала свою комнату до вечера. Перед тем, как идти обедать, она приняла ванну и надела длинное платье из черного крепа, которое прекрасно оттеняло ее белоснежную кожу. Платье было очень простого фасона, но его облегающий крой подчеркивал округлость ее форм. Она позволила волосам свободно рассыпаться по плечам и, взглянув на себя в зеркало перед тем, как спуститься в гостиную, осталась весьма довольна своим видом.

Однако через несколько минут войдя туда, она никого увидела, и настроение у нее сразу испортилось. Неужели Доминик опять оставил ее ужинать в компании Болта. Может быть, таким образом, он хочет показать ей, что все случившееся между ними не должно повториться? Она, стояла посередине комнаты, в отчаянии кусая губу, и резко обернулась, услышав звук открывшейся двери. На пороге появился не Болт, как она ожидала, а сам Доминик Лайалл.

В этот вечер на нем была темно-синяя шелковая рубашка, синие брюки и кремовый пиджак. Он окинул Элен взглядом, который девушка восприняла как оскорбление. Не выдержав его взгляда, она опустила глаза.

Но его интерес к Элен быстро угас и, закрыв за собой дверь, Доминик прошел по комнате и остановился у камина. Проходя, он почти коснулся Элен.

– Ради Бога! – с неожиданной резкостью сказал он. – Перестаньте смотреть на меня с таким ужасом в глазах, будто боитесь, что я на вас брошусь!

– Я не… – начала было оправдываться Элен, потом вздохнула. – Как… как вы сегодня чувствуете себя?

– После вашего искусного массажа, вы имеете в виду? – язвительно спросил он.

Элен вспыхнула.

– Не дразните меня.

– Вот как? И что же прикажете мне делать?

– Вы могли бы спросить… о моем здоровье.

Его губы тронула язвительная усмешка.

– Вы так считаете? Но есть ли в том необходимость, когда и так видно, что вы полностью поправились?

– Вы даже не потрудились зайти ко мне и узнать о моем здоровье, когда я болела!

– Вы ждали этого?

Элен опустила голову.

– Это было бы проявлением вежливости.

– Но вы же не могли ожидать от меня вежливости, верно? Насколько я помню, вы считаете меня испорченным, изуродованным – морально и физически.

Элен робко взглянула на него.

– Это… это было в самом начале до того… до того, как я узнала вас.

– Вы не знаете меня, мисс Джеймс.

Элен с мольбой протянула к нему руки.