Последнее решение было полностью оправданным. Если есть конкретные признаки, что контрразведка вплотную заинтересовалась разведчиком, он не имеет права рисковать безопасностью источников, обострять ситуацию. Что же касается сути дела и позиции Центра, то в ней не было ничего неожиданного — инструкции составлялись так, чтобы в случае неудачи вина ни в коем случае не пала на их авторов.
Шебаршин подчёркивал, что в дальнейшем он, находясь уже на руководящей работе в ПГУ, решительно воевал с такой манерой. Люди, работающие
Леонид Владимирович не исключал, что случившаяся с ним история отражала искреннее стремление пакистанских спецслужб наладить контакты с советской разведкой. Ведь значительная часть руководства страны в то время стала заметно тяготиться характером отношений, сложившихся с США. Айюб-хан искал пути к проведению более независимой политики и имел основания полагать, что американцы поддерживают его противников. Негласная помощь советской стороны в этой обстановке могла бы быть полезной. Прощупывая почву, Шебаршин провёл ещё несколько встреч с сотрудником пакистанских спецслужб, но дальше дело не пошло. Тот дал знать, что дальнейшие встречи невозможны. Причин он не разъяснял.
Тем не менее основная работа Шебаршина прервалась, а его источники пришлось законсервировать. Неопределённость положения тяготила и беспокоила — Шебаршин был готов к тому, что либо Центр, либо пакистанские власти потребуют его выезда из страны. Однако ничего серьёзного и подозрительного не происходило, и через несколько месяцев работа возобновилась.
«Соприкосновение с контрразведкой, — пишет Шебаршин, — заставило заново взглянуть на самого себя. Видимо, в чём-то я стал проявлять беспечность, слишком полагаться на свою удачу, пренебрегать жёсткими требованиями конспирации. Размышления по этому поводу привели к другой опасности — я стал робеть. При выходах на встречи с источниками, а они проводились, как правило, поздно вечером или на рассвете, я стал замечать слишком много подозрительного. Остаётся одна-две минуты до контакта, и вдруг слишком медленно проехала какая-то машина или показался прохожий там, где, кажется, некуда идти пешком. Решение целиком принадлежит тебе. Ты можешь отказаться от операции, и это будет совершенно правильно. Но если ты начинаешь страдать мнительностью, пугаться каждого куста и поддаёшься своей слабости, ты пропал, тебе надо менять профессию.
Профессия мне нравилась, менять её ни в коем случае не хотелось, и приходилось ломать себя».
Четыре года службы в Пакистане не прошли даром. Не каждый начинающий разведчик мог похвастаться такими результатами: три вербовки, восстановлена связь с ценным агентом, поддерживались контакты ещё с тремя агентами. И всё же один из завербованных оказался двойником.