Леонид Филатов

Травят зайца…
Веками травят.
Травят в Африке и в Австралии.
Во Флориде
и в Арканзасе
Травят зайца!..
Травят зайца!..
Несет цианистым!..
Кто посмел
Быть инициатором?..
Проклинаю того мерзавца!
Травят зайца!..

Заяц был юн и неопытен. Он выскочил на поляну, ослепительно белый, как трусики св. Инессы. Гони, Косой!..

Блещет фикса.
Хрустит манишка.
Волк страшен,
как анатомичка.
Кто рискнул бы
с таким связаться?..
Травят зайца!..
Морфинист,
доходяга, циник.
Грудь в наколках
и лапы в цыпках.
Вот он, срам твой,
цивилизация!
Травят зайца!..

Волку было под сорок. Он был безнадежно сер, как макинтош лондонского клерка. Атас, Косой!..

Травят зайца!..
Да как старательно!
Травят в прессе,
в кино, по радио.
В баснях, в пьесах,
в экранизациях —
Травят зайца!..
Травят зайца!..
Смотреть противно!
Травят бомбами
и тротилом.
Безработицей
и инфляцией.
Травят зайца!..

Вспоминаю свой фотопортрет на страницах парижского «Фигаро». Самодовольная физиономия в заячьем малахае. Прости, Косой!..

P. S. Он, усталый, лежал в снегу.
Полуангел. Полурагу.

Белла Ахмадулина

Который день — и явно, и во сне —
Меня томит нежданная забота:
Я поняла, что появилось что-то
Неизлечимо заячье во мне.

Среди нетонко чувствующих масс
Меня одну гневила и бесила
И гнусная безнравственность бензина,
И пошлая разнузданность пластмасс.

Комфорт, что прежде мной был так ценим.
Мне опостылел, ибо я открыла:
Неискренность мочалки, подлость мыла
И унитаза явственный цинизм.

Поскольку зов природы мне не чужд
И я питаю ненависть к эрзацам, —
Меня влечет — подобно вольным зайцам —
Направить бег колен в лесную глушь.

Какой восторг, — попав в дремучий лес.
Свободный от бетона и дюраля, —
Вершить — при виде волка — удиранья
Пленительный и горестный процесс!..

Бежать, и быть все время впереди,
И размышлять над суетной судьбою,
И временами слышать за собою:
Ну, — о, наивность просьбы! — погоди!

— Возможно ль? — удивится кое-кто.
— Ах, полно! — усмехнусь я на расспросы. —
Ужели же глаза мои раскосы
Без всяческого повода на то?

О, эта блажь меня не в первый раз
Тревожит, и, не знай своей беды я,
Я до сих пор винила бы Батыя
За дерзкую раскосость этих глаз!..

От автора:

— Какая чепуха, увы и ах! —
Зевнет читатель, в корень не вникая.
— Да, чепуха, читатель. Но какая
Премилая! И главное, в стихах.

Юлия Друнина