Леонард Коэн. Жизнь

После короткого визита в Лондон Леонард вернулся в Нью-Йорк и снова поселился в отеле «Челси». Он занял номер 100 (который в будущем прославят Сид Вишес и Нэнси Спанджен), спрятал гитару в угол и поставил на стол пишущую машинку. На прикроватном столике поселились книги: «Майра Брекинридж» Гора Видала (этот роман, как и «Прекрасных неудачников», некоторые критики сочли порнографическим) и «Хасидские предания» Мартина Бубера (истории раввинов, ищущих просветления). Что же касалось этого конкретного потомка Аарона — Леонарда, то он начал посещать Церковь сайентологии.

Сайентология была новой религией, существовавшей на тот момент полтора десятка лет и основанной американским писателем-фантастом по имени Л.

Рон Хаббард. Некоторые внешние признаки роднили эту новую религию с религиями старыми, например восьмиконечный крест и наличие священных книг. Первая из этих книг, «Дианетика», являла собой талантливый коллаж из восточной мистики, фрейдизма и т. п. Она читалась как один из первых образцов новомодной популярной литературы по саморазвитию и расходилась соответствующими (огромными) тиражами. Её автор утверждал, что сможет исцелить неосознанный разум и заодно физические и психологические проблемы читателя, что в результате приведёт к освобождению от страдания и травм, к братству людей во всём мире, к прекращению войн и к слиянию человека с Вселенной. Неудивительно, что сайентология стала таким успешным бизнес-проектом в 1968 году, когда в Америке не было недостатка в психологически травмированных молодых людях, ищущих хоть какие-то ответы на свои вопросы. Это был год турбулентности и паранойи: убили Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, в гетто были уличные беспорядки, в университетах — протестные акции, молодых американцев продолжали отправлять во Вьетнам, и они возвращались оттуда в гробах. Ни наркотики, ни традиционные религии не давали на всё это удовлетворительных ответов.

В соответствии с духом времени религия Хаббарда имела слоган — «Сайентология работает» и распространялась молодыми адептами, обращавшимися к другим юношам и девушкам прямо на улице. Опыт её основателя в сочинении научной фантастики тоже не прошёл даром: в сайентологии были инопланетяне, диковинные приборы и собственный язык. Как писал Хаббард, сильнейший импульс в человеке — потребность выжить, но выживанию людей угрожают инграммы — отпечатавшаяся в клетках тела память о физическом и психическом страдании, которая привязывает человека к его прошлому. Избавиться от инграмм можно при помощи процедуры одитинга, то есть анализируя свои прошлые травмы под надзором консультанта — одитора, причём клиента подключают к прибору под названием Е-метр, напоминающему пару консервных банок, снабжённых шкалой. Успешно пройдя процедуру одитинга, человек очищается и может подняться на следующую ступень развития — стать оперирующим тэтаном, живущим в свободном от страдания настоящем. Леонард решил, что сайентология, несмотря на всю эту чудотворную белиберду, обладает «очень хорошей информацией» [9], и записался на процедуру одитинга.

* * *

По ночам отель «Челси» оживал. Люди, которые редко покидали свои комнаты при свете дня, выходили и собирались вместе — часто в номере Гарри Смита. Смит был необычным человеком. Ему было сорок пять, но выглядел он эксцентричным стариком: белый как лунь, с взъерошенными волосами и бородой, с высоким лбом и в гигантских очках, под которыми его живые и умные глаза казались огромными, как под лупой. Он жил со своими птицами в тёмном и тесном номере без ванной комнаты на восьмом этаже. Комнатушка его была забита диковинными предметами: там были волшебные палочки, одежда индейцев-семинолов, украинские пасхальные яйца — писанки, флотилия бумажных самолётиков, эзотерические книги, редкие и необычные старые пластинки. В музыкальных кругах Смит был известен как составитель «Антологии американской фолк-музыки» — сборника записей старого, неприлизанного фолка, блюза и госпела из его коллекции на трёх двойных альбомах. Эта антология оказала огромное влияние на Дилана и на всё фолк-возрождение 1960-х. Смит не только изучал музыку — он был антропологом, специалистом по культуре американских индейцев и шаманизму, а также автором экспериментальных фильмов, блестящим рассказчиком и мистиком; он утверждал, что освоил искусство алхимии в том же возрасте, в котором Леонард занимался гипнозом. Неудивительно, что Леонарда к нему тянуло. Вместе с другими жителями отеля и просто зашедшими на огонёк писателями и знаменитыми музыкантами он ходил к Смиту и слушал его долгие, с кучей отступлений, монологи.