Леон

Они что, с ума сошли? Как можно гонять по треку с завязанными глазами? Это же смертельно опасно, один неверный поворот, и машина перевернется на высокой скорости. И не дай Бог — горящий автомобиль отрикошетит к невинным зрителям.

Родители не обрадуются, если я умру так глупо. Хотя… по крайней мере так, я смогу избежать своей предстоящей свадьбы.

— Но это небезопасно! — некоторые все еще пытаются вразумить организаторов смертельной гонки.

— Да уж, испытание для самых смелых девушек! Но, все мы прекрасно знаем, что они сами этого захотели, предварительно бросив имя в этот кубок, — ведущий кивает в сторону еще одной чаши, подсвеченной голубоватым светом. Я начинаю припоминать, что на входе в это место мне также предлагали написать свое имя и бросить туда. Слава Богу, я этого не сделала, так как хостес данного мероприятия, так и не объяснили мне, зачем это нужно.

— Я выберу имя из чаши при помощи своей красивой ассистентки Алессии! — на импровизированную сцену выходит стройная девушка, облаченная лишь в боди-корсет, напоминающий сценический костюм циркачки. Грациозно виляя бедрами, обтянутыми колготками в крупную сетку, она картинно улыбается зрителям, не забывая помешивать содержимое кубка. Скрестив руки на груди, внимательно наблюдаю за происходящим: интересно, кто эти сумасшедшие, что кинули свои имена в чашу?

— Первое имя будет избрано для создателя нашего чемпионата — Леонеля Голденштерн! Все мы знаем его как, настоящего «царя зверей» на треке, и мне очень хочется посмотреть на то, как сам царь справится с испытанием без своего главного оружия — острого зрения! — накаляя интригу, продолжает болтливо вести мероприятие Киллиан.

В этот самый момент, на небольшой подиум, выходят десять участников гоночного трека, по пять с обоих сторон. Каждую из двух колон возглавляет один из братьев Голденштерн, напоминающие в этот момент мне полководцев, выводящих своих солдат к разрушительному бою.

Такие высокие. Грозные. Широкоплечие.

Я невольно ощущаю странный жар внизу живота, представляя себя, стоящей между братьями — двумя скалами, поражающих своей непоколебимостью, и властной энергией, циркулирующей между их плотными бицепсами.

Они стоят плечом к плечу, и медленно переглядываются, придерживая в руках шлемы пилотов.

— Правда, мужчины в гоночной форме чертовски горячие? — словно читая мои мысли, Моника не может воздержаться от благоговейного шепота.

— Ну так что, сделаешь ставку? — Моника слегка ошалелым взором оглядывает мою шею. Я все время забываю, что между ключиц у меня лежит огромный бриллиант, привлекающий внимание всех, кроме меня.

Чертов ошейник, который прислал мне Джин, когда сделал мне предложение. Точнее, моим родителям. Своеобразный выкуп, взятка. Пыль в глаза моим родителям. Я надела его вчера вечером на гала-ужин и забыла снять.

— Меньше всего в этой жизни мне нужны сейчас деньги, — усмехаюсь я, даже не представляя, что может быть иначе.

— Как знаешь, — пожимает плечами в ответ Моника.

Наше внимание вновь переходит к происходящему на сцене.

— И первое имя, которое я назову… — ассистентка вручает Киллиану маленький конверт, что она только что достала из кубка. Я расплываюсь в улыбке, замечая, как напряжена Мона: кажется, она одновременно жаждет оказаться на этом жалком листе, и в то же время, боится этого.

Я же, наоборот, расслабляюсь, совершенно не завидуя той несчастной, что поедет с Леоном. Да я бы ни с кем из них не поехала, даже с Драгоном.

— Эмилия Моран! — объявляет Киллиан, читая мое имя с крошечного листа. Мой желудок делает сальто-мортале, реагируя на всплеск криков, свиста и оваций, обращенных ко мне.

Толпа ритмично скандирует мое имя.

Не могу пошевелиться, стопы, будто приклеены к полу. Ничего не понимаю. Ушат ледяной воды сейчас ощущался бы приятнее, чем жуткий вихрь событий, что начинает закручиваться вокруг меня с молниеносной скоростью.

Ничего не понимаю.

— Это какая-то шутка? — одними губами, выдаю я, в то время как парочка зрителей небрежно хватают меня за руки, и начинают вести в сторону подиума. Я следую за ними, как безвольный болванчик, все еще пребывая в шоке.

Наконец, прихожу в себя, и, оказавшись на сцене, взрываюсь:

— Этого не может быть! Я не вписывала свое имя в ряды желающих! — кричу я, пытаясь угомонить толпу, во всю выкрикивающую наши с Леоном имена.

Нахожу взором взгляд Драгона, в поисках поддержки и защиты у своего друга. Его брови сдвинуты, желваки заметно пульсируют под точенными скулами. Черт. Очевидно, что здесь парадом управляет второй Голденштерн, и едва ли Драгон поможет мне в данной ситуации.

— Итак, Эмили ты готова к гонке? Хороши ли твои навыки в вождении?

— Вы с ума сошли? Я не бросала имя в чашу, — пытаясь говорить спокойно, медленно чеканю я, вздергивая подбородок.