Лео Мэддокс

Но это не значило, что не играл с искушением. Чем крепче мы держали друг друга и приближались, тем больше пытался удержаться от поцелуев. Провел губами по ее челюсти и нежно провел пальцами по ее животу под футболкой, но не целовал, избегая губ.

– Могу я остаться на ночь? – прошептал я.

– Я полагала, что так и будет, – ответила она.

– Хорошо.

Быстро сел, стягивая с себя рубашку. Она упоминала, что ей холодно и было бы странно, если б не было. Я использовал рубашку, чтобы насколько это возможно прикрыть ее ноги. – Тебе все еще холодно? – спросил я ее, когда ложился обратно к ней.

Она рассмеялась мне в грудь, вздыхая.

– Я справлюсь, спасибо.

Мои руки сжали ее крепче. И затем, к моему большему удивлению, Клара вдохнула снова. Что?

– Я может быть немного пьян, и придумываю что-то, но ты нюхаешь меня? – спросил я ее, чтобы уточнить.

– Нет.

– А мне отчасти кажется, что так и есть.

– Нет, – а затем игриво она вдохнула напротив моей груди в третий раз.

Вот оно. Должно быть, попал в сумеречную зону. Клара нюхала и обнимала меня. Да, я был точно уверен, что в любой момент мог бы проснуться от этого прекрасного сна и понять, что я один в стерильной, холодной больничной койке с травмой головы.

– Знаешь, что странно? – Клара сказала пару минут спустя, когда мы оба начали направляться в страну морфея. Я очень старался оставаться в сознании, но поздний час дал о себе знать. – Я никогда не могу разгадать, когда ты пьян, а когда нет.

Вау. Это сильно ударило по мне и разбудило. Я притворялся пьяным так чертовски долго, что никто... я имею в виду, никто... не замечал. Или... пытался не замечать.

– Потому что я обычно притворяюсь, – прошептала я честно.

Один из ее пальцев лениво прошелся по коже моей груди. Слишком приятно.

– Что это должно означать? – спросила она.

– Это значит, что каждый раз, когда ты видишь меня с бутылкой Гибсон Мартини... будто я постоянно пью... это просто вода. Дуг в клубе классный. Он бодрит меня.

Клара прижала ладони к моей груди.

– Подожди. То есть ты был трезв, когда я сбила тебя картом?

Я почти рассмеялся, но не мог сказать, была ли она зла на меня.

– Да, – ответил я.

– Я отнесла твою тяжелую задницу в твою комнату, а ты был в прекрасном состоянии?

– Да.

И затем девушка укусила меня. Она, черт возьми, укусила меня. Не могу поверить, что ей хватило на это смелости. Конечно, я прижимал ее до этого, когда мы целовались у двери, но она жестоко укусила меня. Думаю, достаточно сильно, чтобы оставить отметину. О, теперь это война. Опрокинул ее на спину, с легкостью сжимая ее маленькие руки за головой одной своей рукой, и использовал вторую руку, чтобы выщекотать из нее все дерьмо. Она завизжала, уже не так злясь на мои «притвоно-пьяные» выходки.

Мне было все равно, если разбужу Стефани или кого бы то ни было в этих маленьких апартаментах, я продолжал щекотать до тех пор, пока она не закричала, чтобы я остановился. Наша щекоточная война закончилась то, что я был сверху в районе ее талии, удерживая ее руки над головой. Я был намного сильнее ее, у нее никогда не было шансов против меня. Уставился вниз на ее маленькое тело подо мной, моя грудь с трудом понималась и опускалась.

Это было тем, что мы с Кларой занимались.

– Скажи, что сожалеешь, убийца, – пробормотал я, оставляя влажные поцелуи на ее лице.

Она извивалась подо мной.

– Никогда.

– Прекрасно.

Вместо того чтобы продолжить нашу игру, я слегка прижал свои губы к ее. Поцелуи моя любимая вещь. Наши языки встретились и объединились так, что мурашки побежали по телу к моему стояку. Дерьмо. Пододвинул ее так, чтобы лежать рядом, а не на ней.

– Мы должны уснуть до того, как я перейду все границы, которых с трудом придерживаюсь, – объяснил я, оставляя еще один поцелуй на ее лбу.

– Еще кое-что, – прошептала она. – Расскажи, почему ты притворяешься пьяным. Пожалуйста.

Решил рассказать ей все без прикрас.

– Я нажирался так, будто это часть моей работы. В основном, в старшей школе. После я бросил из-за того, что алкоголь всегда заводил меня вниз в очень темную кроличью нору. Сделал столько всего, чем не горжусь. Вещи, от которых твои волосы встанут дыбом. Вещи, с которыми тяжело жить. Ненавидел себя и думаю, нуждался в противоположном... – я остановился на секунду, обдумывая, как объяснить это.

– Люди до сих пор ожидают от меня такого поведения, и я продолжаю вести себя так, потому что проще притвориться. Или, возможно, мне нравится это. Я не знаю.

– Мэгги знает об этом? – спросила она.

– Нет.

– Я не расскажу. Но, Лео... почему ты просто рассказал мне? Ты не обязан был.

– Ты спросила, – одна из моих рук двинулась к ее лицу. – Я не знаю почему, но всегда должен быть честен с тобой. Ты пробуждаешь это во мне как-то. Это очень пугает, но и освобождает. Нет никакого давления, быть кем-то, кроме как самим собой, когда я с тобой. И проводить так много времени с тобой последние пару дней... ну, я никогда в жизни не чувствовал себя насколько свободным. Расскажу тебе все, что ты хочешь узнать, Клара. Просто скажи мне, что мы не вернемся туда, где мы были три дня назад.