Лента Мёбиуса

– Его алиби в ресторане летит ко всем чертям, поскольку преступление, несомненно, было совершено раньше, чем определил судебный медик. И если посмотреть с этих позиций, то все становится очень логичным. «Три Парки», уроды, Дюпюитрен, а теперь еще история с выставкой Либерман в Лионе. И в доме у него, когда мы пришли, среди всякого хлама стояли нагреватели.

– У меня тоже есть целых два.

– Да, но согласись, слишком много всего. Я думаю, этого типа надо допросить как следует.

Вик покачал головой:

– Нет, нет… С Кисметом это не вяжется. Я по-прежнему убежден, что он тут ни при чем. Он какой-то уж очень… блаженный, что ли, он слишком заметен, где бы ни появлялся. Что в музее, что в «Трех Парках». Наш убийца организован, он ничего не пускает на самотек. А Кисмет по характеру человек безалаберный. – Он подумал и добавил: – К тому же, согласно отчету, вторая жертва была убита между 2:00 и 3:00 ночи. Даже если принять во внимание историю с нагревателями, то это отодвигает время убийства к 22:00, а может, и раньше. А ты знаешь, где был в это время Кисмет? У Эктора Арье, а потом встречался со мной. Хотя Со и не так уж далеко от Шеврез, невозможно за такое короткое время приехать сюда, все расставить по местам и заставить Либерман пережить все ужасы.

– Все это только приблизительные рассуждения.

Мобильник Вика зазвонил. Он сжал телефон в ладони. Селина…

– Извини.

Он вышел в кухню и ответил на вызов:

– Селина?

– Нет.

Это оказалась не жена, а какой-то мужчина.

Это был врач, и говорил он низким, монотонным голосом.

Вик рухнул на колени.

Прежде чем завыть.

49 Понедельник, 7 мая, 12:23

Селина неподвижно лежала на больничной койке, и лицо ее было бесконечно печально. Неоновые лампы отбрасывали на него резкие блики. Рядом с койкой стоял гинеколог.

– Гистеротомия[66] потребовала общего наркоза, – пояснил доктор Сенешаль. – Пройдет немного времени, и она проснется. Мы должны будем ее понаблюдать примерно до четверга… Психолог придет поговорить с вами обоими вечером.

Со слезами на глазах Вик ласково провел рукой по волосам жены. Потом поднял голову:

– Объясните, пожалуйста, что все-таки произошло.

Сенешаль сказал, что во время исследования случилось непредвиденное осложнение внутри плаценты. Случай редчайший, но осложнение привело к преждевременному разрыву околоплодного пузыря.

Совершенно сломленный, Вик погрузился в долгое молчание. В голове звучали слова Стефана Кисмета. Наконец он проговорил:

– Я хочу, чтобы вы произвели исследование околоплодной жидкости.

– Но… для чего?

Вик посмотрел врачу прямо в глаза:

– Я хочу знать, была у моего ребенка трисомия или нет. Я хочу знать, правду мне сказали или нет.

– Кто сказал? Что за правда?

– Я хочу знать.

Сенешаль окинул его сочувствующим взглядом:

– Назад уже ничего не вернешь. Зачем вам лишние страдания? Эту травму вы с женой должны перенести вместе и как можно скорее о ней забыть. В этом случае часто советуют…

Вик схватил его за руку:

– Пожалуйста, сделайте это! Для меня. Прошу вас…

Гинеколог помолчал несколько секунд, лицо его посерьезнело, и он ответил:

– Как только получу результаты, я вам позвоню.

Вик поцеловал Селину и задал последний вопрос:

– Мой… этот ребенок был мальчик или девочка?

– Мальчик. Это был мальчик.

Выйдя из палаты, Вик бросился в туалет и подставил лицо под струю холодной воды. Как же так получилось, почему все произошло так быстро? В каком состоянии проснется Селина? И как теперь она воспримет свою новую жизнь в Париже? А что же делать с приготовленной детской? С коляской, молочными бутылочками, слюнявчиками, пеленками?

Опустошенный, обессиленный, он вытащил заветный спичечный коробок и посмотрелся в зеркало. К чему держать себя в рамках, соблюдать дисциплину, если любой может вот так взять и умереть где угодно, когда угодно, даже в утробе матери, в самом безопасном и защищенном месте в мире? Зачем лишать себя радостей и мучить воздержанием, если все равно кто-то другой будет решать, жить тебе или умереть? Бывает, что люди курят по три пачки в день и спокойно умирают от старости. А бывает, что молодые, сидя за уроками, погибают от кровоизлияния в мозг. Маленькие дети заживо сгорают во время пожаров. Кто все это решает? И почему?

Выйдя в коридор, он достал мобильник и позвонил в Авиньон матери Селины. Та была потрясена.

Она сегодня же приедет на скоростном поезде.

Затем Вик разыскал Сенешаля и спросил:

– Когда проснется моя жена?

– Ну… думаю, проспит еще пять-шесть часов. К тому же, скорее всего, наркоз должен перейти в нормальный, естественный сон. Она выглядела измученной, когда поступила к нам. Сколько она вообще не спала?

Вик отозвался только секунд через десять, он думал совсем о другом.

– Мы оба очень плохо спали в последнее время. Позвоните мне, если возникнет хоть малейшая проблема.

– А вы не останетесь?

Взгляд Вика затуманился и потемнел.

– Мне надо кое-кого повидать. Одного очень необычного человека.

50 Понедельник, 7 мая, 14:11

– Значит, сбылось… Или я что-то не так понял?

Не дожидаясь ответа, Стефан пригласил Вика спуститься в Страну Тьмы.