Лента Мёбиуса

Равиччи взял два склеенных друг с другом стеклышка и в свете бестеневой хирургической лампы показал образчик. Свет пронизал кусочек кожи, которая стала прозрачной, как пленка яйца.

– Что нам сразу, еще до исследования, показалось странным, так это то, что образцы вели себя как змеиная кожа. Со здорового, нормально сложенного человека кожа не будет слезать лоскутами. После полуквантитативной ПЦР и других исследований мы обнаружили, что ген под названием Ежик Соник[46] мутировал.

– Мутировал?

Тут заговорил специалист по эмбриональной медицине:

– Протеин SHH, он же Ежик Соник, играет важную роль в эмбриональном развитии позвоночника, он активно воздействует на нервную трубку плода, которая… хм… как бы вам объяснить попроще… Она…

– Она как бы эскиз, набросок центральной нервной системы, в ней уже заложены головной мозг, спинной мозг, кожа и еще много разных вещей?

Этьен Ламбер одобрительно покачал головой:

– А вы-то откуда знаете?

– Мы с женой ждем ребенка.

– Обычно будущие родители вообще ничего об этом не знают.

– А я прочел немало исследований об… об эмбрионах… Мне нравится всюду сунуть нос… во все области, что придут на ум…

– Ладно, вернемся к нашим баранам. Мутация гена SHH вызывает различные врожденные аномалии и ослабляет эмбрион. Эти аномалии формируются в основном в период гаструляции[47], то есть спустя три недели с момента зачатия. Этот период наиболее опасен с точки зрения тератогенных отклонений.

– Тератогенных… Это что-то вроде тератологии?

– Учение о случаях врожденных аномалий в просторечии именуется учением об уродствах. Сразу после зачатия эмбрион абсолютно здоров. А уродство формируется в определенный момент внутриутробного развития. И в зависимости от того, насколько тяжела аномалия, ребенок родится и развивается, несмотря на очень большой риск погибнуть.

Вик разглядывал прозрачные стеклышки. Он вспомнил куклу-уродца с деформированным лицом, затесавшуюся в компанию других кукол.

– То есть, исходя из анализа этого кусочка кожи, вы теперь знаете, что убийца Аннабель Леруа страдал тяжелым врожденным заболеванием?

В разговор снова вступил Равиччи:

– Мы не думаем, что убийца обладал этой аномалией, потому что, как правило, в нашем случае носитель больного гена умирает очень быстро. Буквально через несколько дней.

Вик не был уверен, что понял правильно:

– Так убийц могло быть двое?

Равиччи, видимо, заметил его смятение, а потому обратился к Ламберу:

– Покажете ему?

Сжав губы, тот вытащил из кожаного портмоне фотографию и протянул ее Вику.

Полицейский нахмурил брови. На снимке был ребенок с одутловатым лицом, с огромными уродливыми ушами и с плотно прижатыми друг к другу ножками, словно он родился в мешке, который сросся с кожей. Ламбер провел пальцем по глянцевой бумаге:

– Синдром «хвостового плавника», в данном случае с явными признаками симелии.

– Симелии?

– Да. Симелии, уромелии, а точнее, сиреномелии, синдрома русалки.

Вик помотал головой:

– Сиреномелии? Уж не хотите ли вы сказать, что…

– Фрагменты кожи, найденной в руке жертвы, принадлежат ребенку-сирене. Уверяю вас.

Вик провел рукой по лбу, не в силах оторвать взгляда от жуткой фотографии. Он изо всех сил стиснул в кармане мобильник – настолько сильно ему захотелось сразу же позвонить Селине, спросить, все ли у нее хорошо, не появилась ли где-нибудь боль.

Потом опомнился и взял себя в руки. Главное – делать свое дело, а от остального дистанцироваться.

– С вами все в порядке? – поинтересовался Равиччи. – Что-то вид у вас неважный. Это ваше первое дело?

– Да, я работаю всего три недели. А этот ребенок-сирена, он что, был… живой?

– Нет. Судя по пергаментному оттенку кожи, он был мертв. Кроме того, за крайне редким исключением сиреномелия несовместима с жизнью. Дети-сирены страдают не только сращением ножек, у них, как правило, нет ни мочевого пузыря, ни анального отверстия, нарушена функция почек и нижнего отдела позвоночника, не говоря уже о других нарушениях. Как уже сказал месье Равиччи, такие дети живут не дольше нескольких дней, точнее, нескольких часов.

Вик даже представить себе не рискнул, какую муку перенесла Аннабель Леруа, распятая на кровати, когда демон-мучитель поднес к ее лицу этого уродца. Стараясь сохранять хладнокровие, он спросил:

– Но где… и каким образом убийца смог достать такого… ребенка?

– Вы что-нибудь слышали о Freak shows? – ответил эмбриолог.

– Ярмарка монстров?

– Эти ярмарки монстров, как вы изволили выразиться, – не что иное, как выставки тератологических коллекций. Сиамские близнецы, двухголовые коровы, гермафродиты, фиброматозники и прочее. Самым известным из них остается Джон Меррик, человек-слон, но есть и много других: Кобельков, Эк, сиамские близнецы Блазек. Вы и представить себе не можете, какое собрание ужасов создает природа и что сейчас можно обнаружить в некоторых крупных государственных или частных собраниях.

Вик указал на фотографию:

– Значит, ребенка-сирену взяли из коллекции?

Врач кивнул:

– Или из музея. Кожа, найденная у вашей жертвы, старая, ребенок умер не вчера.