Лента Мёбиуса

Стефан отложил снимок и принялся ворошить негативы, кучей выброшенные в угол из-за изъянов пленки. Неужели сегодня кто-то еще пользуется пленочными фотоаппаратами?

Все вокруг было залито кровью. Выпачканные матрасы, подушки в чем-то липком и красном. И среди всего этого – лицо. Вернее, бесформенная каша. Ни губ, ни языка… И пальцы тоже отрезаны и переломаны. А при взгляде на тело с новомодными татуировками на груди и на бедрах становилось ясно, что замученная девушка была совсем молоденькой.

Стефан смял фотографию в ладони.

Подобные снимки были десятками разбросаны вокруг.

К действительности его вернула хлопнувшая дверца. С пистолетом в руке он бросился к окну. Ничего страшного: просто к отелю шла юная парочка с рюкзаками. Парень норовил ущипнуть загорелую девушку за попку. Успокоившись, Стефан решил включить мобильник.

Экран телефона был разбит вдребезги. Стефан прошелся по меню, потом с трудом, по нескольку раз нажимая каждую клавишу, набрал номер. После первого же гудка ему ответил мужской голос:

– Стефан?

– Да…

– Ты что творишь, мать твою? Где ты? Тебя повсюду ищет полиция!

Ослабевший, еле стоящий на ногах, Стефан с трудом удерживал в руке телефон.

– Это уже… уже третий случай подряд, когда я не вижу снов.

В трубке тяжело задышали.

– Тебе надо сдаться! Я тебе помогу! Обещаю! Вместе мы справимся!

Стефан снова схватил фотографию Сильвии и погладил ее лицо, отмеченное красками жизни.

– Как твоя жена? – мрачно спросил он.

Последовало долгое молчание.

– Это… это так трудно… Она… Черт!.. Я должен быть сейчас с ней.

Стефан вздохнул:

– Ступай к ней. Потом всю жизнь будешь жалеть. Сделай, что я тебе сказал, ну хоть раз. И ступай к ней.

– Я не могу, Стефан, не могу… Странно, до чего внезапно может на тебя обрушиться смерть, из-за какой малости могут измениться судьбы… Сорок шесть или сорок семь – что это меняет?

– Тем более что сорока семи никогда не было.

– Ненавижу науку и всю эту научную чушь. Черт тебя дери, ну почему ты не можешь без этого обойтись?

– Я пытался, Виктор. Честное слово, я пытался.

– Надо было не только пытаться. Надо было…

– Надо было что?.. Похитить беременную женщину? А я тебе напомню, что это ты… это все из-за тебя!

В дверь постучали. Стефан быстро отсоединился.

Сжав в руке «зиг-зауэр» и натянув латексную маску, он бесшумно скользнул к двери. Вот только за спиной у него надрывался телефон.

– А нельзя убавить звук, придурок? – рявкнул чей-то голос. – Или ты думаешь, что ты один на свете?

К этому голосу присоединился другой.

– Шестой номер? – прокричали с другой стороны. – Но… там обычно никого нет! Что за бардак!

В двери повернулся ключ. Когда дверь открылась, Стефан бросился вперед с пистолетом в руке. Тени испуганно шарахнулись в стороны.

Оказавшись на улице, он в последний раз оглянулся на отель, на качающуюся вывеску «Три Парки» и исчез в лесу.

19 Пятница, 4 мая, 18:31

Стефан метался по мастерской, прижав к уху мобильник. На другом конце линии ему ответила Сильвия:

– Стефан?

– Ты где, дорогая? Скажи, где ты!

– У парикмахера, я же оставила записку на кухне. Ты хоть видел ее?

– Ну конечно видел! Я…

– Прическу запускать не годится. Слушай, ты не мог бы так не кричать в трубку?

– Я не хочу, чтобы ты остригла волосы!

– Да что с тобой?

– Не обрезай волосы, договорились?

Стефан различил в трубке мужской голос. Он что-то сказал Сильвии, и она ответила, что идет. Потом почти прошептала в трубку:

– Кто тебе сказал, что я хочу обрезать волосы? С тех пор как мы знакомы, я еще ни разу их не стригла. Я приехала в парикмахерскую, чтобы их подровнять.

Сильвия что-то сказала парикмахеру и продолжила:

– Ты и правда хочешь, чтобы я сделала короткую стрижку? Тебе это доставит удовольствие? И ты снова будешь на меня смотреть с прежним желанием?

– Нет, нет, нет!

– Но почему нет? А мне вот, честное слово, хочется перемен. Если только это сможет хоть как-то все уладить.

Стефан взбежал по лестнице в кухню. Теперь он уже орал:

– Нет, я не шучу! Ты ни в коем случае не долж…

Договорить он не успел. Отбой. Он снова набрал номер. Бесполезно…

– Черт!

В панике он схватил ключи от «форда». И, уже садясь в машину, вдруг отдал себе отчет, что не знает ни адреса парикмахера жены, ни пригорода, где тот живет. В Ламорлэ, в Шантийи, в Гувье, в Санлисе?

Он быстро вернулся обратно в подвал и схватил записную книжку с записью последнего сна «Три Парки». Выпавшие листки остались у него в руках. Он как попало засунул их обратно.

Полицейский. Надо как можно скорее поговорить с любым полицейским. Он снова отчетливо увидел истерзанные тела на фотографиях, изуродованные лица. Лица убитых девушек. Замученных насмерть.

Им можно было еще как-то помочь или было уже поздно? И как все это касалось его самого?

Прежде чем набрать 17[31], он подумал, какие вопросы задаст. Ему хотелось узнать, ведется ли следствие по какой-нибудь серии убийств. Разыскивает ли полиция человека, который отрезает губы, язык и кончики пальцев своих жертв. Садиста, терзающего тела.