Лента Мёбиуса

Приехав к ней, он узнал, что Маршаль уехал в Лион и она в доме одна. Это облегчало задачу, но встреча все равно прошла из рук вон плохо. Он вышел из дома Маршалей разочарованный и взбешенный. Она уверяла, что ни за что не пойдет на обследование, но он знал, что она врет. Опершись рукой на дверцу машины и глядя на окна четвертого этажа, он задумался, что же делать. Разве мог он сейчас спокойно уехать домой и позволить, чтобы малыш погиб? Он и так позорно прокололся на скотобойне, дав убийце уйти, а потому не разрешит себе промахнуться снова. Стефан-избудущего был предельно ясен: надо любой ценой помешать жене Маршаля пройти это обследование.

Когда он садился в машину, у него в голове постоянно вертелось одно имя. Его несколько минут назад произнесла Селина Маршаль: Сенешаль, так звали ее гинеколога.

Доктор Сенешаль.

Стефан снова нахлобучил каскетку, завязав волосы узлом и заправив их под пуловер.

Тридцать пять минут спустя он припарковал машину на маленькой улочке, прошагал по ней метров пятьсот, стараясь не задевать стены, и постучал в дверь красивого и добротного дома на юге Исси-ле-Мулино.

Челюсти его были стиснуты крепко, как никогда.

В руке он сжимал тяжелую палку.

73 Воскресенье, 13 мая, 15:32 Спустя шесть дней и двадцать часов…

Зазвонил мобильный телефон, и Вик посмотрел на радиобудильник: который час? Было 15:32. Вчера крепкий сон буквально свалил его, и теперь ему потребовалось время, чтобы вернуться к действительности. На дворе стоял ясный воскресный день, сквозь шторы пробивалось солнце, по улице прогуливались люди. Жизнь продолжалась.

Он в панике выскочил на кухню, где накануне поставил мобильник на зарядку, моля Бога, чтобы это оказалась Селина и чтобы она сказала, что возвращается.

Но это была не Селина, это был Мортье.

– Маршаль, а можно узнать, чем ты занят?

Вик провел рукой по взлохмаченным волосам.

– Господин майор? Что случилось?

– Матадор – тебе это имя о чем-нибудь говорит? Сегодня к вечеру предстоит работа, и я тебе звоню, чтобы напомнить. Новый адрес знаешь, нет? Если прежнее отделение в Бессьер сгорело, это не значит, что все отменяется. Так что шевелись!

Он быстро отсоединился, как всегда. Воскресенье, о господи!

Вику уже до смерти надоело, что с ним обращаются как с пешкой. То его отстраняют от расследования, то он вдруг оказывается очень нужен. Ну ничего, сегодня все это кончится.

* * *

Четырехэтажное здание Центрального полицейского управления сгорело. Теперь оно походило на обуглившийся металлический остов. Во дворе за караульным помещением Вик увидел несколько автомобилей своей бригады и ребят из научного отдела, наверное из пожарно-взрывной службы. Они явно пытались выяснить причину возгорания. На первый взгляд огонь возник на третьем этаже, ночью, и все, к счастью, обошлось без жертв. По последним сведениям, подозревали неисправность электропроводки.

Следуя указаниям GPS-навигатора, Вик выехал на улицу Рима, потом свернул на улицу Лежандр и чуть дальше снова повернул. Въезжая в просторный, мощенный плиткой двор, где полицейский в форме попросил предъявить документы, Вик сразу увидел приземистую фигуру Мортье, прислонившегося к стене из белого камня. Здание с остроконечной башенкой и слуховыми окошками по краю черной шиферной крыши очень напоминало уменьшенную копию знаменитого Центрального управления уголовной полиции на набережной Орфевр, 36. Неделю назад Вик был бы чрезвычайно горд сюда войти, но только не сегодня.

Он подошел к майору и протянул ему видеокассету, которую держал в руке.

– Вам было бы хорошо на это взглянуть, – с горечью бросил он, не поздоровавшись со старшим по званию.

Мортье смерил его холодным взглядом:

– А что это такое?

– Это имеет отношение к тем кускам тухлятины, которые обнаружили в доме Стефана Кисмета. Когда вы отстранили меня от расследования, я доложил вам, что их, возможно, принесли со скотобойни, и я не ошибся. Здесь доказательства.

Он отступил назад, держа руки в карманах. Мортье как-то странно на него уставился. Прежде чем заговорить, Вик облизал пересохшие губы. Слова, которые он собрался произнести, были, может быть, самыми трудными за всю его жизнь.

– Я подаю в отставку.

Мортье застыл на месте. В его глазах вместо торжества воина, который наконец-то может избавиться от давно надоевшего врага, Вик прочел непонятное удивление.

– Что за чушь ты несешь, Маршаль? Эта твоя кассета – шутка или издевательство?

– Никак нет.

Мортье погладил себя по лысому черепу.

– Хуже всего то, что ты говоришь вполне серьезно. Разве ты не в курсе, что у нас уже с неделю имеется копия этой кассеты?

В последние дни Вик привык постоянно осмысливать что-то невероятное, но это было уже слишком. У него перед глазами возникла какая-то черная пелена, и, если бы Мортье его не поддержал, он бы упал.

– Эй, Маршаль!

– Да, господин майор… Видимо, мое вчерашнее падение и обморок бесследно не прошли. Думаю, у меня провалы в памяти.