Ленивый Мурад

Став как будто ниже сразу, Начал было долговязый Объяснять, что сам не рад... Глянул шах недобрым глазом: «Грош цена твоим рассказам, Ты, я знаю, виноват! —

Трижды крикнул он сурово: — Раб презренный, замолчи!»

К виселице птицелова Потащили палачи.

Как в то время полагалось, По пути беднягу малость Потрепали сгоряча Два здоровых палача... Стража вдруг расхохоталась: Птицелову оказалась Виселица до плеча.

Палачи оцепенели:

Что им делать, как им быть? О таком серьёзном деле Страшно шаху доложить.

Наконец начальник стражи Пред владыкой пал во прах:

«Что с ним делать ты прикажешь? Как решишь, великий шах?»

И ответил шах на это: «Нашего не жди ответа. Есть визири,

Потому

Шаху думать ни к чему!»

Думали визирей десять И решили:

«Может быть,

Вора, прежде чем повесить, Следует укоротить,

То есть голову срубить?»

Шах затопал, возмущённый: «Нет, такому не бывать!

Наши добрые законы Не позволим нарушать!

Как расправу совершали Все — и дед мой и отец?

Вот как:

Вешали вначале,

А рубили под конец!

Хватит голову морочить,— Шах сказал, — нас ждёт обед! Или вора покороче В нашем государстве нет?»

Били во дворце тревогу,

С ног сбивались...

И опять

Стража помолилась богу И отправилась в дорогу, Чтоб кого-нибудь сыскать

* *

*

Горя и забот не зная,

Жил весёлый человек.

Получал он, кладь таская,

Деньги на щепотку чая И на небольшой чурек.

Вширь он был косая сажень,

А росточком маловат.

«Вах!¹ — сказал начальник стражи. Этот парень — просто клад!» Стражники, гремя мечами,

Повели его.

И вот

Перед шахскими очами Коротышка предстаёт.

В этот день был шах невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:

«Сперва повесим,

А башку снесём потом!»

¹ Вах! — возглас удивления.

Парень вымолвил с улыбкой —

Был ему неведом страх:

«Здесь произошла ошибка,

Не спешите, мудрый шах!

Дело очень даже просто:

Я не вор и не злодей,

И ношу, хоть мал я ростом,

Кладь, добро больших людей».

Шах от удивленья замер.

Оглядел огромный зал,

Широко развёл руками И значительно сказал:

«Наш мудрец — пойми,

безбожник! — Шею мог себе сломать.

Это дело невозможно Без последствий оставлять.

Вздёрнем мы тебя, дружочек, Снимем голову,

И, глядь,

Станет ясно людям прочим,

Что мужей учёных очень Надо чтить и уважать.

Вот сейчас минут на десять Поглядеть и мы пойдём,

Как тебя сперва повесят,

А башку снесут потом!»

Тащат парня к месту казни Пять дворцовых силачей.

Но, шутник, он стражу дразнит, Он торопит палачей.

Говорит им без боязни: «Вешайте меня скорей!» «Э, мне что-то здесь неясно! — Шах сказал: — Я не пойму:

Ты куда спешишь, несчастный, Веселишься почему?

Многих я людей повесил,

Но не помню, чтоб бывал Кто-нибудь пред казнью весел И заплечных подгонял».

Вновь носильщик краснолицый Улыбнулся:

«Торопиться У меня причина есть.

Получил я с неба весть,

Что несчастье приключилось: Помер шах на небесах.

Место там освободилось,

И, кто первый, ваша милость, Там окажется, — тот шах!

А туда далековато...

II прошу я палачей:

Услужите, мол, ребята,

Дело сделайте скорей!»

Думает бедняк о хлебе,

А бездомный — о тепле. Шахом стать мечтал на небе Шах, живущий на земле.

Крикнул он, рукой махая: «Скиньте с дурака петлю!

Раб не будет шахом рая,

Я того не потерплю!»

И заплечный мастер ловкий Перестал играть верёвкой. Замер в ужасе народ:

Старый шах, тряся бородкой, Торопливою походкой К виселице сам идёт.

Говорит он хрипловато:

«Вор хитёр, а я хитрей! — Палачам кричит: —

Ребята,

Дело делайте скорей!»

Стража ужасом объята: «Погоди, отец!»

Но он

Палачам кричит:

«Ребята,

Слово шахское — закон!»

Раздаются вопли, крики,

Всё напрасно — пробил час! Всемогущему владыке Виселица в самый раз.

Челядь замерла от страха. Звездочёт воскликнул: «Ах!» И узнала шея шаха,

Сколько весит целый шах.

Стал ли шах владыкой рая, Право, я не знаю сам:

Из неведомого края Вести не приходят к нам.

Что до прочих — все здоровы, Жизнь по-прежнему течёт... Смотрит ввысь при шахе новом Знаменитый звездочёт.

И бедняк наш понемножку Трудится, растит детей, Каждый день одну лепёшку Делит на десять частей.

Жив кибитчик одноглазый, И Берды-ага живёт. Голубятник долговязый Птиц гоняет круглый год.

И носильщик, парень славный, Как и прежде, жив-здоров. Справил свадьбу он недавно, Был на свадьбе жирный плов.

Мне немного плова тоже Дал он — добрый человек.

Я спешил домой... и что же! Выскочил на льва похожий Пес, по кличке Акбилек.

Испугал меня, негодный,

Я рассыпал ужин свой...

С мискою пустой,

Г олодный,

Возвратился я домой.

А. Немилое

КУВШИН И ЛИСА

С этой, с первой же страницы Я начну рассказ о том,

Как жила-была лисица,

Гордая своим хвостом,

Очень длинным, шелковистым, Удивительно пушистым И блестевшим серебром.

Как-то в летний день погожий Грелась, нежилась лиса, Думая:

«Ну до чего же Всех слепит моя краса!

Здесь, в краю песков и зноя, Первая султанша я.

Всё трепещет предо мною, Потому что ханша я!

Предо мной ничто соседи,

Мне и тигры, и слоны,

И шакалы, и медведи В ноги кланяться должны!»

Так лисица рассуждала, Поднимала хвост трубой,

Но в конце концов устала И на солнце задремала, Восхищённая собой.

Здесь я отвлекусь немного.

Я от вас не утаю,

Что проезжая дорога Пролегала в том краю,

И по ней купцы и ханы Посылали караваны.