Ленин. Жизнь и смерть

Рахметов появляется в романе эпизодически, но истории о нем, которые рассказываются другими персонажами, красноречиво свидетельствуют о его особой роли в романе. Например, есть рассказ о том, как он, не отрываясь, читал в течение восьмидесяти двух часов, не смыкая глаз, причем первые две ночи он гнал от себя сон исключительно силой воли, а третью ночь продержался, выпив восемь чашек крепкого кофе. Чтобы укрепиться духом, он спал на гвоздях, жил строго по часам: столько-то времени он отводил на чтение, столько-то на помощь другим людям. Он сам сформулировал критерии, которым должны были подчиняться три стороны его жизни — физическая, нравственная и умственная. Однако иногда он нарушал их с целью познания людей. Он был типичным ригористом, делал все всерьез. В какой-то момент он захотел стать пахарем и по-настоящему ходил за плугом; потом работал плотником. Путешествуя по Волге, он подружился с бурлаками и вошел в их артель. Он питался сырым мясом и отличался невероятной физической силой. Бурлаки его боготворили и даже прозвали «Никитушкой Ломовым», в память о легендарном бурлаке, известном на всю Волгу силаче. Однажды, как всегда, он внезапно исчез. Ходили слухи, что он странствует по Европе. Рассказывали, что, явившись к некоему величайшему из европейских мыслителей, он сказал: «У меня тридцать тысяч талеров; мне нужно только пять тысяч; остальные я прошу взять у меня». Философ, живший в нищете, был крайне удивлен и спросил, что побудило молодого русского сделать ему такое предложение. Рахметов лаконично ответил: «На издание сочинений». О дальнейших похождениях Рахметова читателю больше ничего не известно, кроме того, что он как будто намеревался осесть в Соединенных Штатах, стране, которая, по его словам, заслуживала более пристального изучения, чем любая другая.

Рахметову отводится всего несколько страниц в середине ужасно затянутого, скучнейшего романа, но тысячи и тысячи русских студентов упивались, читая эту главу, соответственно названную: «Особенный человек». Она была для них освежающим глотком молодого, пьянящего вина. Рахметов то и дело повторял: «я должен», «мне нужно». Он был одержим страстным желанием все познать и все испытать на себе, каких бы трудов и страданий ему это ни стоило. В нем ощущалась огромная внутренняя потребность к деятельности, что-то мощное, неуемное, что сыщешь в очень немногих представителях рода человеческого. Он намеренно создавал себе суровую, тяжкую жизнь, и в этом он, можно сказать, достиг совершенства. «…Роскоши и прихоти — никакой; исключительно то, что нужно», — заявлял он. А вот слова самого Чернышевского: «Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней — теин в чаю, букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли».

Нет ни малейшего сомнения в том, что Рахметов произвел самое сильное впечатление на Владимира. Юноша в течение многих и многих недель читал и перечитывал роман, мысленно прикидывая на себя образ молодого помещика с татарской кровью, единственной слабостью которого была любовь к хорошим сигарам. Он даже решил по примеру Рахметова научиться курить. Это ему понравилось. Он не слишком серьезно отнесся к предупреждению матери о том, что курение вредно для здоровья. Подобно Рахметову он мог бы ей ответить: «Без сигары не могу думать». Но зато следующий ее довод возымел свое действие. Мария Александровна заметила ему, что пока он сам не зарабатывает деньги, то вряд ли имеет право за ее счет позволять себе такую роскошь, как курение. Аргумент был неоспорим. Владимир бросил курить и больше никогда не имел этой привычки. Но в остальном он изо всех сил старался подражать Рахметову. В кармане он носил маленький альбом с приклеенными портретами любимых героев, где на первой страничке красовался портрет Чернышевского.

Владимир уже тогда осознал, какое влияние оказала на него книга Чернышевского. Годы спустя он признавался своей приятельнице, Цецилии Бобровской-Зеликсон:[8]«Это великая литература, потому что она учит, направляет и вдохновляет. Я перечитал роман целых пять раз за одно лето, и каждый раз находил в нем новые и полезные мысли».