Ленин. Спаситель и создатель

«…шаг за шагом углубляется революция, выдвигая социальные вопросы о 8-часовом рабочем дне и конфискации земель и революционизируя провинцию…»

В целом, ещё ни разу не поговорив с Лениным (мобильников тогда не было, Ленин находился в Цюрихе, Сталин – в Питере) Сталин мыслил сходно с Ильичом. Так, Сталин писал 18 марта 1917 года: «Немедленное вооружение рабочих, рабочая гвардия – таково второе условие победы революции…»

Наблюдались, правда, и некоторые расхождения…

Третьим условием победы революции Сталин считал в марте скорый созыв Учредительного собрания, а Ленин шёл дальше – к идее верховенства Советов. Но, во-первых, Сталин и в марте 1917 года видел именно во Всероссийском Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов будущий орган революционной власти, во-вторых, не так всё просто оказалось и у Ленина с идеей Учредительного собрания, о чём позже будет сказано… А, в-третьих, Сталин после приезда Ленина быстро понял правоту последнего и встал на его сторону, что видно как из последующих статей Сталина весны и лета 1917 года, так и из более поздних публичных свидетельств Сталина.

19 ноября 1924 года в речи на пленуме коммунистической фракции Всероссийского Центрального Совета профессиональных союзов (ВЦСПС) Сталин говорил:

«Партия (её большинство) шла к новой ориентировке ощупью. Она приняла политику давления Советов на Временное правительство в вопросе о мире и не решилась сделать сразу шаг вперёд от старого лозунга о диктатуре пролетариата и крестьянства к новому лозунгу о власти Советов…

Эту ошибочную позицию я разделял тогда с другими товарищами по партии и отказался от неё лишь в середине апреля, присоединившись к тезисам товарища Ленина…»[26]

Как всё же тогда спрессовывалось время! Сталин вернулся в Петроград 12 марта 1917 года, Ленин – 17 апреля 1917 года… Без личного руководства Ленина большевики, находившиеся в России, оставались всего месяц, но Сталин говорит: «…лишь в середине апреля» так, как будто в вопросе об отношении к Временному правительству он колебался невесть сколько если не лет, то – месяцев!

Что ж, тогда историческое время действительно исчислялось даже не как на фронте – год за три, а ещё плотнее – год за век…

Вернёмся, впрочем, к сталинской речи 1924 года:

«Нужна была новая ориентировка. Эту новую ориентировку дал партии Ленин в своих знаменитых Апрельских тезисах. Я не распространяюсь об этих тезисах, так как они известны всем и каждому. Были ли тогда у партии разногласия с Лениным? Да, были. Как долго длились эти разногласия? Не более двух недель. Общегородская конференция Петроградской организации (вторая половина апреля), принявшая тезисы Ленина, была поворотным пунктом в развитии нашей партии. Всероссийская апрельская конференция (конец апреля) лишь довершила в общероссийском масштабе дело Петроградской конференции, сплотив вокруг единой партийной позиции девять десятых партии…»[27]?

Сказал тогда Сталин и о Троцком:

«Теперь, спустя семь лет, Троцкий злорадствует по поводу былых разногласий большевиков, изображая эти разногласия как борьбу чуть ли не двух партий внутри большевизма. Но, во-первых, Троцкий тут безбожно преувеличивает и раздувает дело… Во-вторых, наша партия была бы кастой, а не революционной партией, если бы она не допускала в своей среде оттенков мысли… В третьих, нелишне будет спросить, какова была тогда позиция самого Троцкого?.. Так называемый редактор сочинений Троцкого (Сочинения Сталина начали издавать лишь после войны. – С.К.) Ленцнер уверяет, что „американские письма“ Троцкого (март) „целиком предвосхитили“ ленинские „Письма из далека“, легшие в основу Апрельских тезисов Ленина. Так и сказано: „целиком предвосхитили“. Троцкий не возражает против такой аналогии… Но… письма Троцкого „совсем не похожи“ на письма Ленина ни по духу, ни по выводам…»[28]

Интересно, знал ли Николай Стариков обо всём этом, сочиняя свою побасёнку? Ведь источник сведений здесь не очень-то редкий – Собрание сочинений Сталина сегодня найти не так уж и сложно, хоть в «комиссионке», хоть в Интернете…

Подобным образом можно проанализировать всю книгу Старикова, однако, надеюсь, уже приведённого выше достаточно для того, чтобы читатель более недоверчиво относился к подобного рода «откровениям». В некотором смысле книгу «Февраль 1917: Революция или спецоперация?» можно считать классическим собранием всех прошлых сплетен, клевет, инсинуаций и предвзятых «воспоминаний» о тех днях, густо сдобренных «сенсационными» «открытиями» уже самого Старикова.

Ответ же на надуманный вопрос Старикова: «Февраль 1917: революция или спецоперация?» дал в марте 1917 года сам Ленин. Со стороны правых заговорщиков, курируемых англичанами, это была спецоперация, а со стороны народных масс России и большевиков – революция!

Заканчивая книгу моментом открытия и роспуска Учредительного собрания в середине января 1918 года, Стариков утверждает, что «Ленин разогнал бы „учредиловку“ даже имея подавляющее большинство депутатов-большевиков!»[29]

Это уж вообще в огороде бузина, а в Киеве дядька…