Читаем Ленин ПСС издание 5 том 29 полностью

«Объективная логика, рассматривающая бытие и сущность, составляет поэтому собственно генетическое изложение понятия» (6) [6]. 9-10 [9-10]: Важное значение философии Спинозы как философии субстанции (эта точка зрения очень высока, но неполна, не самая высокая: вообще опровергнуть философскую систему не значит отбросить ее, а развить дальше, не заменить другой, односторонней, противоположностью, а включить ее в нечто более высокое).

В системе Спинозы нет

* - предварительных работ. Ред.

** - «окостеневший материал», который надо «сделать текучим»... Ред.

*** Hegel. Werke, Bd. V, Berlin, 1834. Ред.

**** Гегель. Сочинения, т. VI, М., 1939. Ред.

***** - понятия. Ред.

150

В. И. ЛЕНИН

субъекта свободного, самостоятельного, сознательного (недостает «свободы и самостоятельности самосознающего субъекта»), но и у Спинозы атрибутом субстанции является мышление (10 i. f.) [10]. 13 i. f. [12]: Мимоходом - что-де было одно время модой в философии «das Schlimme nachzusagen» der Einbildungskraft und dem Gedachtnisse*, - так теперь умалять значение «понятия» (= «das hochste des Denkens»**) и превозносить «das Unbegreifliche»*** |¯намек на Канта?.¯|

Переходя к критике кантианства, Гегель считает великой заслугой его (15) [13-14] - выдвижение идеи о «трансцендентальном единстве апперцепции» (единство сознания, в коем создается Begriff), но упрекает Канта за односторонность и субъективизм:

от созерцания к познанию объективной реальности... ||

||

||

... «Каков он» (der Gegenstand****)... «в мышлении, таков он есть сначала в себе и для себя; каков он в созерцании или представлении, он есть - явление»... (16) [15]. (Идеализм Канта Гегель поднимает из субъективного в объективный и абсолютный)...

Кант признает объективность понятий (Wahrheit***** предмет их), но оставляет все же их субъективными. Рассудку (Verstand) он предпосылает Gefuhl und Anschauung******. Гегель говорит об этом:

«Но что касается, во-первых, указанного отношения рассудка или понятия к предпосланным ему ступеням, то все зависит от того, какая наука занимается определением формы этих ступеней. В нашей науке, как чистой логике, эти ступени суть бытие и сущность. В психологии рассудку предпосылаются чувство и со-

* - «повторять плохое» о воображении и памяти. Ред.

** - «высшее в мышлении». Ред.

*** - «непостижимое». Ред.

**** - предмет. Ред.

***** - истина. Ред.

****** - чувство и созерцание. Ред.

151

КОНСПЕКТ «НАУКИ ЛОГИКИ». УЧЕНИЕ О ПОНЯТИИ

зерцание и затем представление вообще. Феноменология духа, как учение о сознании, восходит к рассудку по ступеням чувственного сознания и затем восприятия» (17) [16].

У Канта здесь изложено очень «неполно».

Затем - ГЛАВНОЕ -

... «Здесь... понятие следует рассматривать не как акт самосознательного рассудка, не как субъективный рассудок, но как понятие в себе и для себя, образующее СТУПЕНЬ КАК ПРИРОДЫ, ТАК И ДУХА. ЖИЗНЬ, ИЛИ ОРГАНИЧЕСКАЯ ПРИРОДА, ЕСТЬ ТА СТУПЕНЬ ПРИРОДЫ, НА КОТОРОЙ ВЫСТУПАЕТ ПОНЯТИЕ» (18) [16]. ||

||

|||

|||

||| «Канун» превращения объективного идеализма в материализм

Дальше следует очень интересное место (стр. 19-27 [17-24]), где Гегель опровергает Канта именно гносеологически (Энгельс, вероятно, именно это место имел в виду в «Людвиге Фейербахе», когда писал, что главное против Канта сказано уже Гегелем, насколько это возможно с идеалистической точки зрения 91), - разоблачая двойственность, непоследовательность Канта, его, так сказать, колебания между эмпиризмом (= материализмом) и идеализмом, причем Гегель-то ведет эту аргументацию всецело и исключительно с точки зрения более последовательного идеализма.

|¯Begriff еще не высшее понятие: еще выше идея - единство Begriff'а с реальностью.¯|

««Это только понятие», - так говорят обыкновенно, противопоставляя понятию, как нечто более превосходное, не только идею, но и чувственное, пространственное и временное осязаемое существование. Абстрактное считается в таком случае по той причине менее значительным, чем конкретное, что из него-де опущено так много указанного рода материи. Абстрагирование получает, согласно этому мнению, тот смысл, что из конкретного лишь для нашего субъективного употребления изымается тот или иной признак так, чтобы с опущением столь многих других качеств и свойств предмета он не утрачивал ничего в своей ценности и своем

152

В. И. ЛЕНИН

Кант умаляет силу разума |||

|||

|||

|||

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука