Читаем Ленин ПСС издание 5 том 29 полностью

несладкий? зеленый, незеленый? Определение должно идти к определенности, а в этой тривиальности оно идет к ничему.

И затем, - острит Гегель, - говорят: третьего нет. Есть третье в самой этой тезе, само А есть третье, ибо А может быть и + А и - А. «Итак, само нечто есть то третье, которое должно было бы быть исключено» (67) [519].

|

|

|

|————|

|

|

|

Это остроумно и верно. Всякая конкретная вещь, всякое конкретное нечто стоит в различных и часто противоречивых отношениях ко всему остальному, ergo*, бывает самим собой и другим. ————

Примечание 3. «Закон противоречия» (в конце 2 главы, 1 отдела II книги Логики).

||

||

||

«Итак, если первые определения рефлексии, тождество, различие и противоположение, нашли свое выражение в одном предложении, то тем более то определение, в которое они переходят как в свою истину, именно противоречие, должно быть охвачено и выражено в одном предложении: все вещи в самих себе противоречивы; и именно смысл этого предложения таков, что оно сравнительно с прочими скорее выражает истину и сущность вещей. Противоречие, проявляющееся в противоположении, есть лишь развитое ничто, содержащееся в тождестве и встретившееся у нас в том выражении, что начало тождества не говорит ничего. Это отрицание определяет себя далее как различие и противоположение, которое и есть положенное противоречие.

Но один из основных предрассудков существующей до сих пор логики и обычного представления состоит в том, что противоречие будто бы не является столь же существенным и имманентным определением, как тождество; между тем, если уже речь идет об

* - следовательно. Ред.

125

КОНСПЕКТ «НАУКИ ЛОГИКИ». УЧЕНИЕ О СУЩНОСТИ

||

||

|||

|||

|||

иерархии и оба определения мы должны сохранить как раздельные, то противоречие следовало бы считать за нечто более глубокое и существенное. Ибо в противоположность ему тождество есть определение лишь простого непосредственного, мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью. ||

||

||

||

|||||

|||

|||

|||

Противоречие обыкновенно устраняют, во-первых, из вещей, из сущего и истинного вообще; утверждают, что нет ничего противоречивого. Во-вторых, оно, напротив того, вытесняется в субъективную рефлексию, которая путем своего соотношения и сравнения его якобы впервые создает. Но и в этой рефлексии его собственно нет, так как противоречивого нельзя ни представить, ни мыслить. Вообще оно считается как в действительности, так и в мыслящей рефлексии за нечто случайное, как бы за аномалию и преходящий болезненный пароксизм.

Что же касается утверждения, что противоречия нет, что оно не есть нечто существующее, то о таком заверении нам нет надобности беспокоиться; абсолютное определение сущности должно быть присуще всякому опыту, всему действительному, как и всякому понятию. Выше по поводу бесконечного, которое есть противоречие, как последнее обнаруживается в сфере бытия, было уже указано на нечто подобное. Обычный же опыт сам свидетельствует о том, что существует по меньшей мере множество противоречивых вещей, противоречивых учреждений и т. д., противоречие которых заключается не только во внешней рефлексии, но в них самих. Но, далее, противоречие не следует считать просто какой-то аномалией, встречающейся лишь кое-где: оно есть отрицательное в его существенном определении, принцип всякого самодвижения, состоящего не в чем ином, как в некотором изображении противоречия. Само внешнее чувственное движение есть его непосредственное наличное бытие. Нечто движется не просто в том смысле, что оно в этом «теперь» - ||

||

||

126

В. И. ЛЕНИН

здесь, а в другом «теперь» - там, но поскольку оно в одном и том же «теперь» находится здесь и не здесь, поскольку оно в этом «здесь» одновременно и находится и не находится. Следует вместе с древними диалектиками признать противоречия, указанные ими в движении, но отсюда не следует, что движения поэтому нет, а следует, напротив, что движение есть само существующее противоречие.

||

||

||

||

||

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука