Читаем Ленин ПСС издание 5 том 29 полностью

порок. - Точно так же и государства при прочих равных условиях получают разный качественный характер, вследствие различия своей величины»... (450-452) [434-436].

Дальше.

Переход бытия к сущности (Wesen) изложен сугубо темно.

Конец I тома.

115

КОНСПЕКТ «НАУКИ ЛОГИКИ». УЧЕНИЕ О СУЩНОСТИ

ТОМ IV. (БЕРЛИН, 1834)

I ЧАСТЬ. ОБЪЕКТИВНАЯ ЛОГИКА.

II РАЗДЕЛ. УЧЕНИЕ О СУЩНОСТИ

ПЕРВЫЙ ОТДЕЛ

:

СУЩНОСТЬ КАК РЕФЛЕКСИЯ В СЕБЕ САМОЙ

«Истина бытия есть сущность» (3)* [455]**. Такова 1-ая фраза, звучащая идеалистически насквозь, мистикой. Но сейчас же за этим начинается, так сказать, свежий ветерок: «Бытие есть непосредственное. Так как знание хочет познать истину*** того, что такое бытие в себе и для себя, то оно не останавливается» (не останавливается NB) «на непосредственном и его определениях, но проникает (NB) через (NB) него в предположении, что за (курсив Гегеля) этим бытием есть еще нечто иное, чем самое бытие, что этот задний план составляет истину бытия. Это познание есть опосредствованное знание, так как оно не находится непосредственно при сущности и в сущности, но начинает с чего-то другого, с бытия, и должно проделать предварительный путь, путь выхождения за бытие или, правильнее, вхождения в него»...

||

||

||

||

теория

познания

||

||

||

||„путь“

* Hegel. Werke, Bd. IV, Berlin, 1834. Ред.

** Гегель. Сочинения, т. V, М., 1937. Ред.

*** Кстати. Гегель неоднократно подсмеивался |¯ср. вышецитированные места о постепенности¯| над словом (и понятием) erklaren, объяснение, должно быть противополагая метафизическому решению раз навсегда («объяснили»!!) вечный процесс познания глубже и глубже. Ср. том III, стр. 463 [447]: «может быть познан или, как говорится, объяснен».

116

В. И. ЛЕНИН

Это Bewegung*, путь знания, кажется „деятельностью познания“ (Tatigkeit des Erkennens) «внешней относительно бытия».

Объективное

значение |||

|||

|||«Но этот ход есть движение самого бытия».

«Сущность.... есть то, что она есть... через свое собственное бесконечное движение бытия» (4) [456].

«Абсолютная сущность... не имеет наличного бытия. Но она должна перейти в наличное бытие» (5) [457].

Сущность стоит посредине между бытием и понятием, как переход к понятию (= абсолют).

Подразделения сущности: кажимость (Schein), явление (Erscheinung), действительность (Wirklichkeit).

Das Wesentliche und das Unwesentliche** (8) [460]. Der Schein (9) [461].

В несущественном, в кажимости есть момент небытия (10) [462].

т. е. несущественное, кажущееся, поверхностное чаще исчезает, не так «плотно» держится, не так «крепко сидит», как «сущность». Etwa***: движение реки - пена сверху и глубокие течения внизу. Но и пена есть выражение сущности!

Кажимость и скептицизм respective**** кантианство:

«Таким образом, кажимость есть феномен скептицизма или также явление идеализма, такая непосредственность, которая не есть нечто или некая вещь, вообще не есть такое безразличное бытие, которое существовало бы вне своей определенности или отношения к субъекту. Скептицизм

* - движение. Ред.

** - Существенное и несущественное. Ред.

*** - Примерно. Ред.

**** - соответственно. Ред.

117

КОНСПЕКТ «НАУКИ ЛОГИКИ». УЧЕНИЕ О СУЩНОСТИ

не позволял себе говорить - это есть; новейший идеализм не позволял себе смотреть на познание как на знание о вещи в себе; эта кажимость вообще не должна была бы иметь основы какого-либо бытия, вещь в себе не должна была бы входить в эти знания. Но вместе с тем скептицизм допускал многообразные определения своей кажимости, или, скорее, его кажимость имела содержанием все многообразное богатство мира. Равным образом явление идеализма охватывает собой весь объем этих многообразных определенностей». ||

||

NB

Вы включаете в Schein* все богатство мира и вы отрицаете объективность Schein'а!!

«Эта кажимость и это явление определяются непосредственно столь многообразно. Пусть, стало быть, не лежит в основании этого содержания никакого бытия, никакой вещи или вещи в себе, оно остается само по себе таким, каково оно есть; оно лишь перемещено из бытия в кажимость, так что кажимость имеет внутри себя самой эти многообразные определенности, которые суть непосредственные, сущие, взаимно другие. Поэтому кажимость сама есть нечто непосредственно определенное. Она может иметь то или иное содержание, но каково последнее, это не положено ею самой, а присуще ей непосредственно. Лейбницевский или кантовский или фихтевский идеализм, как и другие его формы, так же мало, как скептицизм, выходят за пределы бытия как определенности, как этой непосредственности. Для скептицизма содержание |¯«непосредственно данное»!!¯| его кажимости

|||

|||

|||непосред-

ственность

кажимости |||

|||

|||не пошли глубже!

* - кажимость, видимость. Ред.

118

В. И. ЛЕНИН

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука