Читаем Ленин. Кн. 1 полностью

Но где- то летом Берлин почувствовал, что большевики действуют конвульсивно, прогибаются под грузом навалившихся проблем. Граф Мирбах, посетивший Ленина в Кремле 16 мая и пробеседовавший с ним менее часа, вынес вначале убеждение, что «Ленин твердо уверен в своей звезде» и сохраняет «неисчерпаемый оптимизм»34. Но уже через месяц докладывал рейхсканцлеру Гертлингу: ввиду «возрастающей неустойчивости большевиков» мы должны «подготовиться к перегруппировке сил…». Мирбах писал, что монархисты и кадеты «возможно, составят ядро будущего нового порядка». Посланник предлагает: «с должными мерами предосторожности и соответственно замаскированно, мы начали бы с предоставления этим кругам желательных им денежных средств… большевистская система находится в агонии…»35.

В конце июня Мирбах еще более определенен: «Сегодня, после более чем двухмесячного внимательного наблюдения, я не могу более поставить благоприятного диагноза большевизму: мы, бесспорно, находимся у постели тяжелобольного; и хотя возможны моменты кажущегося улучшения, но в конечном счете он обречен»36. Пожалуй, Мирбах мог бы сказать нечто подобное и о Германии.

Как видим, летом 1918 года сложилась ситуация, когда недавние негласные «союзники» — Германия и большевики — почувствовали взаимное ослабление и, соответственно, начали перестраивать свою тактику. Ленин, по существу, начал придерживаться линии, провозглашенной еще Троцким в Брест-Литовске: «Ни мира, ни войны». Он готов разорвать Брестский мир в любой момент, но все еще выжидает. Даже когда левые эсеры дали ему повод порвать этот позорный лист бумаги, убив 6 июля 1918 года Вильгельма Мирбаха.

Через два часа они со Свердловым приезжают в германское посольство по Денежному переулку и выражают соболезнование и негодование в связи со случившимся. Телеграфируют А. А. Иоффе: «Посетите германского министра иностранных дел и выразите германскому правительству возмущение русского правительства…» Убийцы будут преданы чрезвычайному революционному трибуналу37. Ленин готов сделать все, чтобы подтвердить свою приверженность миру.

Однако, когда через неделю Чичерин сообщает Ленину в Кунцево (он там отдыхал) о том, что Берлин требует согласия СНК ввести в Москву батальон немецких солдат для охраны посольства, Председатель правительства решителен: этого не будет. Не собирая заседания Совнаркома, Ленин поручает Чичерину ответить на германскую ноту отказом. Он уже достаточно тверд и готов к самому худшему.

Выступая 15 июля на заседании ВЦИК во Втором доме Советов (бывшая гостиница «Метрополь»), Ленин почти готов к разрыву Брестского соглашения. Если допустить ввод германского батальона, это будет, заявил Председатель Совнаркома, «началом оккупации России чужеземными войсками». (Почему началом? Германия уже оккупировала российскую территорию колоссальных размеров!) Ленин жестко говорил, что «есть пределы», за которые республика не выйдет и будет готова, как «один человек, на защиту своей страны вооруженной рукой»38. Ленин говорил так, как четыре месяца тому назад говорили его оппоненты: левые коммунисты и левые эсеры. Ленин невольно подтвердил, что тогда он переоценил опасность; германия сама была в едва ли лучшем положении, чем Россия.

Изменение отношения Ленина к своему детищу — Брестскому миру — выразилось и в том, что он дал установку на сокращение денежных выплат и материальной контрибуции Германии по этому договору. В Берлин по предложению Ленина был послан Я. С. Ганецкий (где денежные дела — там этот человек!) для переговоров по финансовым вопросам39.

Отказ выполнить германский ультиматум о вводе немецкого батальона в Москву не вызвал ужесточения позиции Берлина. Посольство просто выехало в Ревель. Ленин окончательно убедился, что перед ним уже «не та» Германия. Советское правительство незаметно, но решительно стало менять курс в отношении Берлина. Это можно было почувствовать по знаменитому «Письму американским рабочим», написанному незадолго до покушения на Ленина, 20 августа 1918 года. Судя по письму, для Ленина германский империализм уже как бы отходит на второй план; главная опасность для России — «хищные звери англофранцузского и американского империализма». Ленин заявляет, что в случае наступления на Россию «акул англо-французского и американского империализма… я ни секунды не поколеблюсь заключить такое же соглашение с хищниками немецкого империализма…»40. Привычное дело… По сути, Ленин готов помочь Германии против стран Антанты. Фактически выплата контрибуции, поставки хлеба и металла в Германию способствовали ее сопротивляемости перед лицом превосходящей мощи стран Запада. Берлин в ответ дал обещание не поддерживать белое движение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное