Ленин (американский вариант)

«Парижская Коммуна, переполненная притворными социалистами (потому что они знали, что имя социалистов завоюет им великую и искреннюю симпатию трудящихся масс), показала с сокрушительной силой случайный, очень относительный характер буржуазного парламентского управления и буржуазной демократии – учреждений, которые носили прогрессивный характер после мрака средних веков, но теперь, когда перед нами разворачивается пролетарская революция, требуют радикального изменения. Тем не менее, сейчас, когда движение Советов продолжает дело Коммуны, предатели социализма забывают все практические уроки Парижской Коммуны и заводят буржуазную песню об общей демократии. Парижская Коммуна, друзья мои, была непарламентским учреждением!»

Какая внезапное пристрастие к Парижской Коммуне! А вот что Ленин писал о той же самой Коммуне четырнадцать лет назад:

«… рабочее правительство, которое не умело и не могло тогда различить элементов демократического и социалистического переворота, которое смешивало задачи борьбы за республику с задачами борьбы за социализм, которое не сумело решить задачи энергичного военного наступления на Версаль, которое ошибочно не захватило французского банка. … Одним словом, – сошлетесь ли вы в своем ответе на Парижскую или на какую иную коммуну, наш ответ будет: это было такое правительство, каким наше быть не должно[121]».

Так что же такое советское правительство? Это правительство так вдохновилось Парижской Коммуной, что полностью избегает сходства с ней, как хотелось Ленину в 1905 году? Или напротив, это правительство продолжает дело Парижской Коммуны, как утверждает Ленин в 1919?

Ни в каком другом вопросе лицемерие большевиков не проявляется так ярко, как в деле организации правительства. Многие годы они прославляли идею Учредительного Собрания. Мы уже видели, как Ленин защищал эту идею в «Двух тактиках Социал-Демократии». Мы знаем, что резолюция первого съезда большевиков в Лондоне в мае 1905 года, выработанная прежде всего Лениным, громко заявляла необходимость «учреждения временного революционного правительства, которое одно только способно обеспечить полную свободу агитации и созвать действительно выражающее верховную волю народа учредительное собрание, избранное на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права с тайной подачей голосов». Более того, Троцкий написал множество статей, тоже требуя скорейшего созыва Учредительного Собрания. До войны, когда политическая ситуация имела совсем другой характер, добиться этого не удалось. В 1917 году большевики были неизменно сторонниками созыва Учредительного Собрания. Они обвиняли министров временного правительства князя Львова и Керенского в ужаснейшем преступлении: саботаже Учредительного Собрания и затягивании выборов под разными предлогами[122]. Хотя большевики не отказывались от идеи советов, они требовали немедленного созыва Собрания[123].

И только к концу 1917 года, когда появились однозначно антибольшевистские результаты выборов, проходивших под контролем советов и подвергавшихся самому жестокому давлению, большевистская пресса начала кампанию, сначала робко и неуверенно, а потом вполне вероломную не столько против принципа Учредительного Собрания, сколько против самого Собрания. Большевики явно прощупывали почву. Они ещё не знали, встанет ли народ на защиту своих представителей. Затем они постепенно усилили нажим. Стало ясно, что народ слишком устал от противостояния, и вооружённого сопротивления ни в коем случае не будет. Большевики были уверены в верности полков, расположенных в Петербурге, купленных твёрдым обещанием не направлять их на фронт. Большая часть армии была связана военными действиями, и солдаты желали только мира. Они поддержали бы любую силу с любыми лозунгами и планами, если бы эта сила обещала им прекратить войну на каких угодно условиях. Ленин поставил на кон всё. Учредительное Собрание было разогнано самым жестоким образом. В этом коммунистическом 18 брюмера роль Бонапарта сыграл матрос Железняков. Большевики немедленно заговорили в самой демагогичной манере о несостоятельности принципа всеобщего избирательного права. Сегодня у большевиков есть все основания считать, что народ их ненавидит, и что на свободных всеобщих выборах подавляющее большинство проголосует против них. Они высказывают свои опасения с изумительной откровенностью. В знаменитой речи Ленин объясняет откровенно: «Учредительное собрание – это то же самое, что диктатура буржуазии».

Сейчас в России нет ничего несоветского. Всё, что существует в России непременно именуется советским. Слово и понятие прогремели на весь мир. Слово вошло во все языки, а понятие пытаются позаимствовать последователи большевиков. Но кто же изобрёл советы? Ленин? А вот и нет[124]!

Их выдумал пресловутый Парвус.