Ленин

Сохранившиеся от первой эмиграции три ленинских письма к жене поражают своим исключительно деловым тоном, отсутствием каких-либо “сантиментов”, как, например, в письме от 16 июля 1902 года: «Пожалуйста, не забудь: в моей аграрной статье есть цитата из Булгакова: т.? с.? Так нельзя оставить, и если я не приеду раньше и не увижу ещё корректуры, то ты вычеркни не всё примечание, а только эти слова…»[70] И остальное в том же духе. Молодая страсть уже куда-то испарилась. Не уверен, были ли уже в ту пору между Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновной интимные отношения. Друг друга они воспринимали в первую очередь как товарищей по партии, делающих одно общее дело.

Окружающим эта работа была почти незаметна. Лишь Охранное отделение внимательно следило за деятельностью революционеров: эсеров, большевиков, меньшевиков, анархистов… Больше всего тревожили полицию и жандармерию эсеры своими дерзкими покушениями на высокопоставленных сановников. Большевики и меньшевики рассматривались как сравнительно безвредные теоретики, увязшие в бесконечных спорах на верандах парижских и женевских кафе. Их нелегальные газеты и брошюры поступали в Россию тоненьким ручейком и сами по себе не могли подточить устои самодержавия. Вероятно, большевики ещё долго пребывали бы в эмигрантской безвестности. Но тут грянула революция 1905 года.

Глава третья. Первая русская революция

Баррикады на Арбате во время революции 1905–1907 гг.

В.И. Ленин в 1905 г.

Инесса Федоровна Арманд. 1890-е гг.

До Первой русской революции влияние большевиков в России было очень невелико. В Петербурге организация насчитывала не более 1000 членов, из которых рабочих было не более 50, остальные – студенты, курсистки, люди свободных профессий, в особенности литераторы, мелкие чиновники, мелкая буржуазия. Крестьян не было вовсе. Потому-то так и ценились партийные функционеры с пролетарским прошлым. Самым известным среди них был будущий «всесоюзный староста» М.И. Калинин, в будущем многолетний формальный глава советского государства. Он вообще был крестьянином по рождению, но несколько лет работал токарем на петербургских заводах, прежде чем стать профессиональным революционером. Столь же ценился К.Е. Ворошилов, будущий многолетний нарком обороны. Он начинал свой трудовой путь слесарем на Екатерининском заводе ДЮМО и на паровозостроительном заводе Гартмана в Луганске.

Более или менее значительное число рабочих присоединилось к большевикам только после Октябрьского манифеста 1905 года, среди прочего, разрешившего в России политическую деятельность. После этого революционные партии могли существовать хотя бы полулегально. Но в Петербурге пролетариат все равно оставался под преимущественным влиянием меньшевиков и эсеров. Поэтому вооруженное восстание Ленин решил организовать в Москве. По свидетельству А.Д. Нагловского, «Ленин в своей «линии» был абсолютно твердокаменен. Ленин остался на своем. По его мнению, восстание было нужно и прекрасно, что оно было. От своих положений Ленин никогда не отступал, даже если оставался один. И эта его сила сламывала под конец всех в партии».[71] И Нагловский вспоминал, как еще накануне революции 1905 года Ленин в Женеве излагал перед ним тезисы о необходимости вооруженного восстания, независимо от его шансов на успех: «Что нужно делать? Нам нужно одно – вооруженное восстание! – повторял он тоном непререкаемой необходимости, повелительно и бесспорно. Когда же я указал, что в партийных кругах в России живет сомнение в том, что восстание едва ли может быть победным, Ленин сразу даже остановился.

– Победа?! – проговорил он. – Да для нас дело вовсе не в победе! – и делая правой рукой резкие движения, словно вбивая какие-то невидимые гвозди, Ленин продолжал: – От моего имени так и передайте всем товарищам: нам иллюзии не нужны, мы трезвые реалисты и пусть никто не воображает, что мы должны обязательно победить! Для этого мы еще слабы. Дело вовсе не в победе, а в том, чтобы восстаньем потрясти самодержавие и привести в движение широкие массы. А потом уже наше дело будет заключаться в том, чтобы привлечь эти массы к себе! Вот в чем вся суть! Дело в восстаньи как таковом! А разговоры о том, что «мы не победим» и поэтому не надо восстания, это разговоры трусов! Ну, а с ними нам не по пути!»[72]

Инесса Арманд в автобиографии писала: «В 1903 году попала за границу, в Швейцарию, и после короткого колебания между эсерами и эсдеками (по вопросу об аграрной программе) под влиянием книги Ильина „Развитие капитализма в России”, с которой впервые смогла познакомиться за границей, становлюсь большевичкой».[73] Как известно, под псевдонимом „Ильин” скрывался Владимир Ульянов. Так состоялось заочное знакомство И.Ф. Арманд с героем главного романа её жизни.