Читаем Ленин. 1917-08 полностью

Без раздумий шли за Николаем, доверяя ему во всём. Может быть, дело в том, что обоих Маркин взял под опеку сразу по появлению тех в экипаже. Пребывание в отряде и работа по поддержанию порядка обоим нравилась, а перед аналитическими талантами Петра они преклонялись. Юношеские восторженность и романтизм. Легконогие, самые быстрые в отряде.

Солнечный веснушчатый Тимоша. На год старше Митрофана с Павлом. Любимец отряда. Всегда улыбающийся, оживлённый. Кстати, неплохо умел развлекать товарищей – и не только прибаутками. Оказывается, в детстве познакомился с фокусником из бродячего цирка, и тот, оценив способности восторженного рыжего пацана, задаром обучил того парочке нехитрых приёмов. И показал несколько не менее простеньких фокусов, которые способный парнишка в дальнейшем освоил уже самостоятельно, после того, как нечаянный наставник укатил со своим цирком далее. Внимателен и глазаст. Любил читать, особенного о борцах за свободу прошлого. Охотно пересказывал прочитанное. Это от него Пётр услышал о геройском Петре Петровиче Шмидте.

Сергей был годом старше Тимоши, Двадцать один год. Спокоен, рассудителен, мог дать неплохой совет. Но лишний раз не высовывался – высказывал своё мнение только если спрашивали. Не любил быть заметным, предпочитал смотреть, слушать и запоминать.

Егор. По старшинству и по возрасту второй в отряде. Двадцать три года. Старше был только Николай. На год. Молчалив, кажется, больше, чем Маркин. Надёжен, если что-то поручить – умрёт, но исполнит в точности. Про таких говорят – "вечно второй". Эти люди не любят сами командовать, но за всё, что им прикажут, беспокоиться уже не приходится. Самый здоровенный в отряде, хотя регулярно теперь патрулировавший с ними Пётр, разумеется, был побольше.

Все они безоговорочно ещё с учебного минного отряда, где служили с Николаем, признавали его старшинство.

Итак, они уже почти миновали арку в стандартный питерский дворик, увлечённые обсуждением, как вдруг Егор, не забывший бросить взгляд в арку, крикнул "Стоять" и кинулся в неё, стаскивая с плеча винтовку.

Типчик, склонившийся в середине прохода над неподвижным телом, поднял голову, мигом оценил ситуацию и задал было стрекача. Митроха и Павел опередили остальных, мгновенно кинувшись вслед, но догнать не успели. Грохнул выстрел Егора, человек немедленно затормозил, вскинул руки вверх и заголосил.

– Не убивайте, братцы. Неповинен!, – рисковать жизнью он был не готов.

– Увидим, – подошедший Николай был, как всегда, немногословен, – Обыщите его.

Досмотр особых результатов не дал. Дешёвый кошелёк с парой сотенных бумажек, какая-то мелочь в кармане, недорогая расчёска, перочинный нож … неисправный.

Пётр приступил к ставшей уже обычной для него процедуре расследования. Он подошёл к неподвижному телу и осмотрел.

Весьма недёшево одетый пожилой мужчина лежал на спине. Причина смерти казалась очевидной. Верхняя часть лба по центру разворочена. Верхний край раны даже охватил переднюю часть редких волосёнок. Покойник был, похоже, не беден. Дорогой костюм-тройка, рубашка тоже не из дешёвых. Галстук-бабочка. Ну и штиблеты подстать всему ансамблю.

Во внутреннем кармане пиджака обнаружился шикарный бумажник почти с пятью тысячами рублей и набором красивых визитных карточек с надписью, исполненной красивой золотистой вязью.

"Доронин Александр Васильевич. Кредитное товарищество "Селенга". Директор."

Кроме этого на визитке было два номера телефонов и два адреса. Один, похоже, располагался где-то рядом. Во всяком случае, улица была та самая, по которой они только что шли.

Пётр выпрямился и огляделся вокруг. Во дворе старательно шаркал метлой бородатый дворник.

– Митроха, покличь-ка вон его сюда. Да, ребятки, а задержанного подведите ко мне. Кто таков, чего у трупа делал?

– Митюха я … Дмитрий Селиванов. Живу тут неподалёку. Мимо шёл, смотрю – лежит. Ну я подошёл посмотреть – может, плохо человеку. А тут сразу вы.

– Точно, – встрял Тимоша, – я эту фигуру давно срисовал. Он впереди нас шёл, шагах в пятидесяти. Шёл-шёл, а потом вдруг глянул налево – и шасть в арку. Я ещё подумал – надо глянуть, что там этот клошар нашёл, да увлёкся, забыл. Спасибо, Егор не прозевал.

Тимоша любил вставлять в свои реплики вычитанные слова. Поэтому они уже знали значение термина "клошар". Из бедных, одним словом.

– Ладно, – Пётр взглянул на Селиванова, – Видел что, может?

– Да что видел, – Дмитрий был несколько озадачен вопросом, – Вижу, лежит. Подошёл, наклонился. Тут вы.

– Я говорю, может, рядом кого заметил.

– Не, не было никого. Вон, дворника видел во дворе – и всё.

– Ладно. Братва, верните ему что у него нашли – и пусть идёт себе. Не верю я, конечно, что просто помочь человеку хотел, ошмонал бы за милую душу. Но не успел. Не пойман – не вор.

– Вы-то больно честные, – обиделся тот, – сами, небось, и ошмонаете теперь. Карась-то жирный, глянь, бумажник из крокодиловой кожи. И внутри есть что-то, к бабке не ходи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии