Лем. Жизнь на другой Земле

«Дорогой Лешек,

шлю Глас Рассудка на твой адрес, очень неспокойный за судьбу Родины, Новой Культуры и Твою личную.

Позавчера я отправил письмо Ворош.[ильскому], в к.[отором] объясняю, почему самоустраняюсь из сотрудничества с журналом, а именно в связи с его речью и нашим с тобой разговором, который в некоторой мере очертил для меня программно-идейно-политическую линию журнала в будущем, которую я считаю в наивысшей степени вредительствующей, фальшивой, а что хуже – объективно враждебной, как говорилось в былые времена.

Продолжая линию политизации литературных журналов и превращения их в трибуну для полемик и атак со всеми сталинскими партиями, станете или становитесь объективными союзниками Натолина.

[…]

1. Социалистический эксперимент после без малого 40 лет своего существования показывает, что НЕ ТАК. Иными словами, опыт в евразийской лаборатории показал ложность допущений, а конкретнее – конструкторского плана, по которому строилась модель. Поддержание этой модели в действии требует:

a) страшных материально-моральных жертв;

b) постоянного прибегания к насилию, террору, политической полиции и так далее;

c) аннигиляции спонтанно развивающейся культуры, духовной жизни, научного творчества […].

2. Правление большинства лабораторий НЕ ХОЧЕТ признать, что эксперимент не удался и что конструкцию надо переделывать, менять некоторые СУЩЕСТВЕННЫЕ положения планов и, по-хорошему, начинать эксперимент ЗАНОВО.

3. Это нежелание вызывают самые разнообразные факторы: любовь правителей к власти […], интеллектуальное насилие – ОГРОМНОЕ – и риск – ОГРОМНЫЙ […].

4. Методологически правильное понимание проблемы состояло бы вот в чём: большинство социалистических стран дают зелёный свет экспериментам на польском и югосл.[авском] экспериментальном поле, помогая, а не препятствуя, когда очевидным есть то, что в.[озможный] успех был бы успехом коммунизма как концепции перестроения мира […], злостные нападения с разных сторон указывают лишь на то, что рационально-научно-методологический элемент, как и в марксизме XIX века, присутствует в немалом объёме […] [пророс мифами] и уже почти ничего не осталось, а в гробе марксизма, прогнившем мифическо-религиозной магмой, скукожились останки прекрасно спроектированных, хотя сейчас и несколько архаических мыслей Маркса […].

В этой ситуации содержательная дискуссия с управлением (ТАКИМ) есть, конечно же, разговор с пьяным, ошалевшим шакалом. Разговор с партиями – это тоже нонсенс, потому что эти партии держит в узде не убеждение в правильности решений их руководства, а Политическая Полиция, дорогой Лешек […].

Подумай над этим, мой Драгоценный, потому что я тревожусь о тебе, и желаю для тебя только блага, ты знаешь это.

Пожимаю крепко твои лапищи.

Не будь идиотом.

Твой [Станислав Лем]»[143].