— Какой тут может быть билетик? — ответил Петька. — У человека ни штанов, ни рубахи, ни куртки, а вы — билетик!
— А откуда ты такой взялся и куда ты едешь без штанов, куртки и рубахи?
— В цирк еду, а сам я издалека, из другого города.
Тут все пассажиры рассмеялись.
А Петька начал реветь.
А кондукторша безжалостно подтолкнула его к выходу.
Трамвай ушёл.
Петька побрёл вдоль трамвайной линии, не глядя по сторонам.
В желудке было легко, на душе — тяжело.
Трамвайная линия привела мальчишку в… родной город.
Стоял Петька.
Хлопал глазами.
Ведь он Уехал, а оказалось, что ПРИехал.
Как так?
Почему ПРИ, а не У?
А было так. Вагон, в котором он спал, ночью отцепили от состава, прицепили к другому, и только утром поезд тронулся в путь. А в этот момент Петька и проснулся. И выпрыгнул из вагона на окраине своего родного города. А раз он не бывал на окраине, то и не узнал её.
Но раздумывать сейчас было некогда, и Петька помчался к Лёлишне. Только бы незаметно проскочить в её квартиру!
Стрелой летел он по лестнице вверх. Коленки от страха дрожали. Сердце стучало где-то в затылке.
Лёлишну чуть с ног не сбил — она бежала навстречу.
Ойкнула, спросила:
— Откуда ты?!
— Спрячь меня, — прошептал Петька, — быстро-быстренько. Без разговоров.
— Не могу, дедушка куда-то ушёл.
— Ничего с твоим дедушкой не будет. А со мной, знаешь, что будет? Давай я у вас жить стану? Я смирный. Меня кормить побольше, а больше мне ничего не надо.
— Не болтай глупостей, — торопливо и сердито сказала Лёлишна. — Сейчас же немедленно иди домой. Там же волнуются. Всю ночь из-за тебя не спали. Тебя милиция ищет. Вот что ты натворил, Пара несчастная!
— Не обзывайся!
— Первый раз обозвала! Потому что довёл всех!
— Ну и ладно! Я лучше в милицию пойду. Пусть судят. Пусть куда-нибудь садят. Хоть отосплюсь!
— Иди домой!
— Не пойду!
— Иди!
— Не пойду!
— Петя, — почти ласково сказала Лёлишна, — иди. А вечером в цирк пойдём.
— Сейчас мне такой цирк будет, — прошептал Петька, — тут-то я и погибну. Прощай.
И он пошёл навстречу своей нелёгкой судьбе.
А Лёлишна побежала искать своего дедушку, который чувствовал себя феноменально здоровым.
ФЕНОМЕНАЛЬНЫЙ ФУТБОЛЬНЫЙ МАТЧ!
Действительно, дедушка чувствовал себя настолько хорошо, что забыл обо всём, особенно о том, что ему нельзя волноваться и много двигаться.
Он погулял вокруг дома, поразмышлял о том, кто и за что будет его пороть, и пришёл к футбольному полю.
Сначала он следил за игрой довольно спокойно, но игра была настолько азартной, что дедушка незаметно для себя увлёкся, разволновался и вскочил со скамейки, на которой собирался отдохнуть с полчасика.
И — уже размахивал руками.
Подпрыгивал.
Кричал:
— Давай, давай!
Если бы он болел за одну команду, может, ничего бы и не случилось.
Но дедушка болел не только за обе команды сразу, но и за каждого игрока.
За каждый удар.
— Давай, давай!
Дедушка уже бегал вдоль поля вместе с командой, которая наступала. Причём бежал так быстро, словно ему дали пасовку для удара по воротам.
Отобьют атаку, перейдут в наступление, и дедушка — обратно, с той же скоростью. В другую, конечно, сторону.
— Давай, давай!
И дедушка забежал на поле.
И бросился к мячу.
И вдруг услышал:
— Давай, дедушка, давай!
И он ка-а-ак даст по мячу!
И, шатаясь, направился к скамейке.
«Всё ясно, — подумал он, — доигрался. Один — ноль в пользу скорой помощи».
А к нему уже бежала Лёлишна.
Стыдно стало дедушке за своё поведение.
Он держался рукой за сердце и старался дышать ровно.
— Ничего, ничего, — проговорил он, когда внучка подбежала, — сейчас пройдёт. Неудачно ударил и…
— Сиди, сиди, — попросила Лёлишна. — Ребята, сбегайте кто-нибудь к телефону, вызовите скорую помощь! Быстро!
— Да, — сказал дедушка, — быструю помощь. Скоро.
Несколько мальчишек убежали, а остальные окружили скамейку.
На глазах Лёлишны были слёзы, но она говорила спокойно, укладывая дедушку:
— Полежи немного. Ничего особенного. Все в порядке. Всё хорошо.
— Я не виноват, — прошептал дедушка, — я увлёкся.
— Он здорово болел! — восторженно подтвердили ребята. — Мы думали, что он футболист-пенсионер. Конечно, он промазал, с кем не бывает? Но болел правильно!
Машина скорой помощи подъехала прямо к футбольному полю.
Врач знал дедушку и сразу скомандовал:
— Носилки!
Ребята помогли отнести дедушку домой.
Когда врач сделал всё, что требовалось, то позвал Лёлишну на кухню и спросил:
— Как же так получилось? Ведь ты прекрасно знаешь…
— Знаю я, знаю! — прошептала Лёлишна. — Первый раз я оставила его без присмотра. И он сразу сбежал. А потом я забыла. Я ведь тоже устаю.
— А я тебя и не ругаю. Была в домоуправлении?
— Несколько раз. — Лёлишна тяжко вздохнула. — Там сидит товарищ Сурков. — И призналась: — Я его боюсь. По-моему, его все боятся.