Читаем Лекции по истории русской философии (XI - XX вв.) полностью

Толстой считал, что церковь этого не поняла. Еще в период вселенских соборов она предала забвению этику Евангелия, перенеся центр тяжести на одну метафизическую сторону. В результате оказалось возможным признать и освятить рабство, суды и все те власти, которые были и есть, — словом, все то, что стоит в противоречии с христианским учением о жизни. Последнее полностью эмансипировалось от церкви и установилось независимо от нее. У церкви не осталось ничего, кроме «храмов, икон, парчи и слов». Она уклонилась от человека, который всецело предоставлен самому себе. Человеку остается лишь уповать на успехи знаний, но образ жизни, формируемый наукой, не выходит за рамки внешнего благополучия. Он лишен нравственной опоры, которая дается только религией, вытекает из религиозного отношения к миру. Религию не могут заменить ни метафизика, ни наука. В этом Толстого убеждал весь опыт новейшей философии. «За исключением Спинозы, — писал он, — исходящего в своей философии из религиозных — несмотря на то, что он не числился христианином, — истинно христианских основ, и гениального Канта, прямо поставившего свою этику независимо от своей метафизики, все остальные философы, даже и блестящий Шопенгауэр, очевидно придумывают искусственную связь между своей этикой и своей метафизикой». Религия тем и универсальна, что указывает направление всякой умственной работы. В ней человек обретает смысл жизни. Человек без религии, резюмировал Толстой, «так же невозможен, как человек без сердца. Он может не знать, что у него есть религия, как может человек не знать того, что у него есть сердце; но как без религии, так и без сердца человек не может существовать».

Столь высоко ставя религию в жизни человека, Толстой осмысливал ее не как мистическое учение, а как изначальное, глубинное отношение человека к миру. Формам этих отношений соответствовали определенные формы религий. Самая древняя из них — первобытная магия. Она признает человека самодовлеющим существом, живущим исключительно для личного блага. Интересами отдельного человека обусловливается сущность магических жертвоприношений. Вторая форма религии — язычество, в котором перевес берет не обособленная личность, а совокупность людей, сообщество: семья, род, племя. Применительно к новой ситуации изменяется содержание языческих культов. Что касается третьего отношения к миру, возникающего с христианством, то его Толстой называет истинно-религиозным, «божеством». Надличностный и надсоциальный характер христианства делает его нравственной системой, которая согласна «с разумом и знаниями человека». Выходило, что моральный стимул задается не просто тем или иным отношением человека к миру, а именно отношением христианским, евангельским. Не в общении людей между собой складывается нравственность, а вытекает из авторитета верховного абсолюта — Бога. В этой трансцендентальной детерминации, граничащей по существу с фатализмом, заключалась главная слабость толстовской этики.

Несмотря на полнейший контраст в осмыслении сущности христианства, в особенности в понимании самого Христа, и Достоевский, и Толстой исповедовали общие принципы этического индивидуализма, который стал знаменем всего «русского религиозного ренессанса» конца XIX — начала XX в.

Литература

а) Источники

Аксаков К.С.О русском воззрении; Еще раз о русском воззрении // Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1981.

Аксаков К.С.Записка о внутреннем состоянии России // Ранние славянофилы: Сборник. М., 1910.

Данилевский Н.Я.Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М., 1991.

Достоевский Ф.М.Братья Карамазовы (Кн. 5. Гл. 5: «Великий инквизитор»; Кн. 6: «Русский инок») // Полн. собр. соч. В 30-ти т. Т. 14. Л., 1977.

Достоевский Ф.М.Дневник писателя за 1877 год; Дневник писателя за 1880 год // Полн. собр. соч. В 30-ти т. Т. 26. Л., 1984.

Киреевский И.В.Девятнадцатый век; О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России; О необходимости новых начал для философии // Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979.

Толстой Л.Н.Исповедь; Критика догматического богословия; В чем моя вера? // Соч. 12-е изд. Ч. 13. М., 1911.

Толстой Л.Н.Религия и нравственность; Что такое религия и в чем сущность ее? // Соч. 12-е изд. Ч. 14. М., 1911.

Толстой Л.Н.Ответ на определение Синода от 20–22 февраля 1901 г. и на полученные мною по этому поводу письма // Полное собрание сочинений графа Л.Н. Толстого, печатавшихся до сих пор за границею. В 2-х т. Т. 2. СПб., 1907.

Толстой Л.Н.Дневник, записные книжки и отдельные записи 1907–1908 гг. // Полн, собр. соч. В 94-х т. Т. 56. М., 1937.

Хомяков А.С.О старом и новом; Мнение иностранцев о России; Мнение русских об иностранцах; О возможности русской художественной школы // Хомяков А.С. О старом и новом. Статьи и очерки. М., 1988.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное