Лекции о Достоевском

7) Идея космизма (русского космизма)

Подвергнув новоевропейский рассудок, Просвещение и гуманизм сокрушительной критике, Фёдор Михайлович, не мог на этой критике просто остановится. Другими словами, после критики должна была последовать положительная программа. И она последовала: Достоевский выражает свою позицию лаконичной и ёмкой фразой в романе «Идиот», которая после этого становится крылатой: «Красота спасёт мир!».

«Какая красота?», – спросим уже мы. Ответ очевиден: та самая красота, которая входит в качестве одного из значений слова «космос». Ведь «космос» – это и «порядок», и «красота», одновременно. Это та самая «красота», которая запечатлена ещё в одном русском слове – л?пота26, уже почти ушедшим из разговорного языка и сохранившегося только в слове с отрицательным значением – «нелепость». Достоевский понимал, что именно это – эстетическое в своей основе – чувство прекрасного (лепотность мира) даёт надежду на улучшение человеческой природы. Фёдор Михайлович неоднократно указывал на то, что мысли чувствуют.

Вглядываясь в красоту мира (природы) – её благо-лепие – человек сам преображается27. Другими словами, человек настраивает себя на созерцание этой красоты и, следовательно, красота мира – это образец, которому следует подражать. Меня не покидает ощущение того, что этот строй мысли я уже где-то встречал. Так и есть: об этом же писал Платон в «Тимее». Получается удивительная картина: Достоевский воспроизводит ту же фигуру мысли, которая оплодотворила европейскую культуру почти 2400 лет назад. Именно совершенство мира (живой природы) оказывается объектом подражания и у Древних Греков, и у Великороссов. И именно это их объединяет. Именно это позволяет явиться в мире тому, что у нас на Руси испокон веков зовётся православием, то есть прославлением Прави, во всём её благо-Лепии . Правь – это и есть божественный мир, запечатленный в одном из своих обликов – «л?поте» (красоте).

Ведь ничего подобного мы не встретим ни в одной из глав библейской книги «Бытие», где всё дышит уничтожением мира и его служебной «предназначенностью» человеку, который будто бы его превосходит, в силу уже своего «богоподобия».

Достоевский говорит именно о том, что «красота спасёт мир», а не «благо», не «польза», не «ставка рефинансирования», не «прибыль» и даже – не «истина», с какой бы буквы не писалось последнее слово. Ему, при обсуждении предельных онтологических вопросов, внутренне не было близко морализаторство, равно как и любые другие формы интеллигентского мления по поводу «исправления человечества». Достоевский и здесь сказал своё слово, отдав первенство совершенству мира (космоса) перед несовершенством человека. Человек благоразумно помещён им во «второй ряд» общей системы ценностей, сколь бы неверным не казалось это утверждение для читателя, который всюду в его работах, по первости, видит именно «человека». Все рассуждения о человеке и его душе разворачиваются Достоевским на онтологическом фоне, они – буквально погружены в его онтологию. Лучшим доказательством этому может служить предложенная им легенда о «Затравленном мальчике» в «Братьях Карамазовых».

И ещё заметим одну чрезвычайно важную деталь, которая, что называется, «бьёт в десятку»: у Достоевского спасается не «человек», не «душа человека», но «мир»! Это ли не пощёчина господствующему в его время мировоззрению!?

Поэтому «русский экзистенциализм», инициированный Достоевским Ф.М. и «русский космизм», инициированный Н.Ф. Фёдоровым, К.Э. Циолковским, А.Л. Чижевским и другими, был реакцией русского самосознающего себя бытия – реакцией русских (православных) ценностей – на западноевропейский гуманизм (его главную догму: «человек есть высшая онтологическая ценность»).

Таким образом, я обрисовал лишь незначительный круг идей, которые провоцируют реакцию философа, заставляют задуматься и побуждают к со-размышлению. В действительности таких идей гораздо больше и, следовательно, в «Вводной лекции» упомянуть их всех просто нет возможности. Поэтому я целенаправленно переношу их рассмотрение в само тело лекционного курса.

Итак, после всего сказанного, позволю себе задать Вам и себе волнующий меня вопрос: кем же был Фёдор Михайлович Достоевский? Или несколько резче – был ли Фёдор Михайлович философом?

Ответом на него и будет всё представленное ниже.

Лекция первая Рождение русского экзистенциализма. Человек из «подполья»

Вопрос: Свобода и воля человека

Вопрос о свободе, в целом, и свободе воли человека, несмотря на свою очевидность, является совсем не таким простым, как это может показаться на первый взгляд.