Лекции и интервью

Поскольку у него было совсем немного времени в связи с приездом индейцев, я предложила не ездить далеко, а просто пересечь улицу и продолжить интервью на набережной. В ответ он напомнил мне историю с тремя индейцами, которые когда-то подсели к нему там на скамью. Тронувшись с места, он предложил:

   — Поедем в парк, где мы были вчера? Это очень приятное место. Там спокойно.

Поездка продолжалась долго, и, хотя я намеревалась сразу приступить к вопросам, он начал рассказывать мне анекдоты и случаи из жизни, которые не были мне известны ни по статьям о нем, ни по интервью, которые он давал. Возможно, все эти события произошли уже в то время, когда он «ушел в подполье» под чужим именем. Может быть, под впечатлением философии дона Хуана он решил удовольствоваться в общественной жизни самой скромной ролью и таким образом хотел защитить свою личную жизнь. Было не так-то просто стереть личную историю, если одновременно оставляешь следы, по которым она может быть реконструирована. Но теперь для него настало более спокойное время, и, казалось, он даже находил удовольствие в том, чтобы разделить эту радость с другими.

   — Долгие годы, — вспоминал он, — я легально жил под именем Джой Кортес. На это имя у меня были водительские права, страховка — в общем, все документы.

Он не стал углубляться в причины такого изменения жизни, хотя можно предположить, что его популярность стала для него слишком тяжелым грузом. Он превратился в миф, преследуемый читателями, которым хотелось стать его учениками, и журналистами. Некоторые люди даже обвиняли его в том, что после прочтения его книг сделались наркоманами. Его исчезновение подкрепило слухи о его предположительной смерти. Лишь очень немногие знали о «рождении» Джоя Кортеса, личности, восстановившей демографическое равновесие и позволившей Кастанеде продолжать свой путь.

   — Я расскажу тебе одну историю, — объявил он. — Очевидно, я должен был тогда выдержать очередной экзамен. Донья Флоринда сказала мне, что этого требует Дух. Я решил поработать поваром в Аризоне, в одном очень расистском городе, — добавил он. — Я представился в одном ресторане, и меня спросили, умею ли я eggcooking. Представь себе: варить яйца! — Он засмеялся над своим переводом. — Поскольку я не умел «варить яйца», я пошел на три месяца в ученики и в конце концов нашел работу в качестве шеф-повара в кафетерии. Там работала официанткой одна девушка, которая помешалась на том, чтобы познакомиться с Кастанедой. Я спрашивал ее: «Ну скажи мне, зачем тебе знакомиться с этим идиотом?» Девушка возмутилась, но терпеливо ответила: «Ты ничего не понимаешь, Джой. Ты слишком необразован».

Карлос расхохотался. Он еще и сегодня наслаждался этим перевоплощением.

   — Однажды жарким летним днем возле кафетерия остановился очень дорогой белый автомобиль — лимузин или что-то подобное. В нем сидел мужчина и писал что-то в свою записную книжку. И девушка сразу решила: «Ну кто еще может сидеть при такой жаре в автомобиле и что-то писать? Только Кастанеда!» И она подошла к автомобилю и хотела заговорить с мужчиной.

   — Знаешь, что сделал мужчина? — спросил он сконфуженно. — Он прогнал ее прочь и закричал вслед: «Fuck you!»

Он сказал это по-мексикански: «Vete al carajo!»

Как и при других историях, он хохотал, пока у него не выступили слезы на глазах. Он вытер глаза и продолжил рассказ:

   — У девушки были на глазах слезы, когда она вернулась. Она разрыдалась, — вспоминал он наполовину нежно, наполовину садистски. — Она была убеждена, что он прогнал ее только потому, что она была толстая. И она обнимала меня и жаловалась на свою внешность, в то время как я пытался ее успокоить и сказал: «Он дурак, не принимай все это близко к сердцу».

   — Сказал ли ты ей, кто ты был на самом деле? — спросила я.

   — Я не мог, — ответил он.

   — И как все это закончилось?

   — Через некоторое время донья Флоринда решила, что Дух освобождает меня от этого экзамена. Я хотел было остаться еще на несколько дней, пока они не найдут мне замену, но донья Флоринда пояснила, что никто не ждал меня, когда я пришел, и поэтому нет ничего страшного, если я исчезну, не предупредив. И я ушел. И та девушка, — заключил он, — и не подозревала, что находилась в объятьях Кастанеды.

Он сказал это не так, как если бы он был донжуаном, но в том смысле, что девушка могла бы успокоить свою страсть, даже если она этого и не осознавала. Эта история показалась мне скорее разрывающей сердце, чем гротескной, и я подозреваю, что эта девушка — если она вдруг случайно прочитает эти строки — будет чувствовать себя удовлетворенной — или осмеянной, если у нее нет чувства юмора. В пограничных городах Аризоны искали Кастанеду-мага и не могли его обнаружить в личности простого повара. Однако Кастанеда, если верить другим версиям, использовал свою известность и мог быть истинным донжуаном.