Лекарь (СИ)

Мой покойный старший брат всегда осуждал меня за неспособность продумывать до конца свои решения, действия и поступки. Возможно, окажись Филипп сейчас рядом с нами в эту минуту, он в который раз убедился бы в своей правоте. Я растерянно смотрел на учиненный бардак и мучительно долго соображал, как теперь выкрутиться из глубокой жизненной передряги без потерь. На катере, судя по всему, оставалась команда, а с большой земли наверняка отслеживались все перемещения по высокочастотным картам. Беззвучно и незаметно скрыться с места преступления никак не получалось, и я откровенно загрустил.

Замерший в неподвижности Женька, только вращал глазищами, не находя слов. Когда слова все же нашлись, он первым делом негромко выругался, а после пробормотал, не сводя взгляда с валяющихся на берегу борцов за общее дело:

«Тиша, когда я предлагал тебе подумать, я немного не это имел в виду.»

Я не стал дальше выслушивать осуждения чрезмерно правильного брата, галопом рванув к катеру. Мне нужно было убедиться в точном количестве свидетелей моей несдержанности. К моему несказанному удивлению, свидетелей не оказалось вовсе. На борту утлого суденышка не оказалось ни капитана, ни многопрофильного матроса, ни остальных членов группы поддержки. Катер был пуст и необитаем. Я обежал все закоулки, заглянув даже в трюм и сортир, и, не обнаружив никого, с борта сделал Женьке знак рвать когти.

Щепетильный Женька, взобравшись на борт, несколько раз напомнил о моем христианском долге придать земле безвременно почивших, но натолкнувшись на мой суровый взгляд, настороженно примолк. Я без труда оттолкнул небольшую посудину от берега и легко перемахнул невысокий леер, по дороге придумывая, что со всем этим делать дальше. Женька, находясь во власти глубокого психологического коллапса, все еще пялился на меня огромными темными глазами, вероятно впервые столкнувшись с апофеозом моего неадеквата.

Времени на праздные созерцания катастрофически не хватало. Нам нужно было за весьма короткое время продумать маршрут, освоить навыки вождения морских катеров, и по возможности быстро исчезнуть с радаров. Мой опыт управления плав. средствами сводился к нечастым морским прогулкам на арендованных яхтах, и я очень надеялся воскресить в памяти все свои давние умения. Метнувшись в рубку, я в замешательстве уставился на красочную, украшенную разными кнопками приборную доску. Никаких привычных ключей и штурвалов я не обнаружил, но, повинуясь порыву, воткнул кривой палец в ярко красную кнопку, торчащую в центре панели. Катер вздрогнул, затрясся и медленно поплыл вдоль высокого берега. Я принялся нажимать на все рычаги, под неумолчные причитания любопытного Женьки, внимательно наблюдавшего процесс обучения. Наконец, сообразив, как подчинить себе нелепое существо, я победно взвизгнул и гордо выпрямился, демонстрируя собой образ бравого моряка. Женька только ахал, глядя на бурлящие за бортом волны, на невзрачный интерьер присвоенного суденышка и на его страшноватого капитана.

«Ты уверен, что мы движемся в правильном направлении? — обеспокоенно вопрошал он, видно, совершенно забыв о моих речевых способностях. Я не был уверен ни в чем. На всякий случай, начиная знакомство с управлением сложной техники, я первым делом со всей силы хватил по монитору, отражающему движение нашего катера, и теперь не мог с точностью сказать, в какой точке моря мы сейчас находимся.

Катер бодро тарахтел по волнам, оставляя далеко позади наш остров и унося нас в открытое море. Тот клочок суши, что виделся мне с острова, оказался всего лишь отмелью, без признаков растительности, и для длительного проживания был непригоден.

Неожиданно подвернувшаяся возможность покинуть остров дополнилась массой новых проблем, первой из которых, была проблема выбора нашего нового места обитания. Нам бы несказанно повезло отыскать какой-нибудь малонаселенный островок, на котором отсутствуют средства связи и любые признаки цивилизации. Поскольку швартоваться у большой земли грозило нам серьезными неприятностями. Однако на нашем пути не встречалось таких островков. И никаких не встречалось. Кроме того, мы вероятно сбились с курса, поскольку и берега большой земли тоже не желали появляться в поле видимости. Женька, следя за показаниями оставшихся в живых приборов, только хмыкал, горестно покачивая головой. Его знания морского дела стремились к нулю, к тому же моего верного спутника по-прежнему напрягало мое нестабильное общество. Я был готов поклясться, что больше никогда не стану проявлять немотивированную агрессию, но даже если бы мне это и удалось, Женька никогда не поверил бы мне.