Лекарь (СИ)

Я послушно внес корректировки, исключив из состава действующие компоненты и приказал запустить обновленную версию. Мне не хотелось, чтобы мои ученые выкладки в корне изменили историю.

«Каков радиус действия вашей установки?» — на всякий случай поинтересовался я, понимая, что очень скоро Мартын выяснит степень оказанной мной помощи, и вряд ли наша стремительно возникшая дружба пройдет это испытание.

Мартын оставил без ответа мой интерес, напряженно вглядываясь в мелькающие показатели.

«Все выясниться уже утром, — будто обращаясь к самому себе, проговорил он, — если это не даст нужных результатов, придется пересмотреть формулу еще разок»

«Не даст, — хотелось сказать мне, — поскольку сейчас нечем воздействовать на сознание.»

Однако я молчал, пытаясь осознать то, чему стал невольным свидетелем. Вести дальнейшие расспросы, выяснять, кто нынче стоит за всем этим, и какова итоговая цель этих недоэкспериментов, значило навлечь подозрения и подвергнуться вынужденной изоляции. Растерявшийся Мартын и так сказал мне достаточно, чтобы я в дальнейшем мог рассчитывать на повышенный интерес к собственной персоне со стороны каких-нибудь спецслужб. Если сейчас, сыграв дурачка, я оставлю все, как есть, и выскочу сухим из воды, вряд ли у меня снова появиться возможность беззвучно проникнуть в лабораторию. То, что исследования продолжатся, в том я не сомневался, как не сомневался и в том, что результаты эксперимента все же уже есть. Граждане, подвергшиеся воздействию, хоть и не стали выполнять чужие команды, но часть мозгов уже растеряли. В том я убедился, общаясь с жителями деревушки и со своими пациентами. Даже сам Мартын однажды испытал на себе волшебные свойства установки, теряясь в пространстве и времени.

«Я мог бы присматривать за установкой, — наудачу проговорил я, надеясь, что мой благородный порыв именно так и рассмотрится. — все равно клинику закрыли».

Мартын как-то странно посмотрел на меня и застыл в раздумьях. Монотонное гудение установки органично сливалось с видимым мозговым усилием моего научного друга, и я неожиданно подумал, что проницательный Мартын уже разгадал мой коварный план.

«Прохор, — доверительно проговорил он, и я понял, что поторопился в выводах, — я благодарен тебе за оказанную мне помощь, тогда, на побережье, и ценю твое участие. Я делаю все возможное, чтобы достойно оплатить тебе свой долг, однако то, что ты просишь… Это правительственное задание, и я не вправе вносить несанкционированные новшества и принимать решения.»

В словах приятеля звучало столько пафоса, что я невольно приосанился и, задрав вверх подбородок, понимающе кивнул. Что ж, мелькнула быстрая мысль, поищем другие способы остановить это безумие. Мартын проводил меня до двери и приказал под страхом смерти молчать о том, чему я стал свидетелем.

«Не подводи меня, — попросил он, подталкивая к выходу, — я рассчитываю на твою сознательность»

Моя сознательность нынче вопила мне как можно быстрее придумать способы уничтожения установки и своей собственной разработки. Я не знал, насколько далеко шагнули секретные опыты, и сколько организаций стоит за всем этим. Скорее всего, в одиночку мне не осилить столь масштабную задумку.

«Эй, Тихон…»- прозвучал за спиной знакомый голос. В шаге от меня стоял верный Женька и терпеливо дожидался моего появления.

«Ты что тут делаешь? — изумился я, уже заранее зная ответ. — и почему оставил Соню одну?»

Женька махнул рукой, не видя в последнем вопросе большой проблемы.

«Она спит, — равнодушно проговорил он, — а я пришел просто на всякий случай. У меня, знаешь ли, осталось не так много братьев…»

Я негромко рассмеялся чрезмерной Женькиной романтичности и сам того не замечая, поведал о секретной установке и целях, преследуемых безумными последователями безумного гения. Женька ничего не знал о судьбе господина Свиридова, как не знал о моем участии в этой самой судьбе, поэтому тут же засыпал меня вопросами, на которые я едва успевал отвечать.

«Твои разработки?! — взвизгнул Женька, узнав о моей только что завершившейся миссии, — когда ты успел, Тихон? Неужели во время работы в секретной лаборатории Свиридова?»