Лекарь (СИ)

До побережья я добрался без усилий, и сразу же направился к месту проведения торжественного обряда. Там мне открылось весьма печальное зрелище обугленных веток и тряпок, но никаких партизанов я не нашел. Побродив вдоль прибоя, я успел подумать о бесполезности затеи, как вдруг до меня донеслось едва слышное бормотание. «Ну конечно! — разом обозначилась единственная здравая мысль за утро, — никто не будет сидеть на открытом берегу, поджидая аудиенции!» Я пошел на звук и очутился на заброшенном складе, от которого осталось полстены и неглубокий погреб. В этом самом погребе я разглядел очертания фигур, нормальных человеческих фигур, обмотанных в рванину.

«Кто ты такой?» — мгновенно среагировала на мое появление одна из них. Рослый крепкий мужик настороженно приподнялся и застыл в воинственной позе, не сводя с меня пронзительных глаз.

«Прохожий, — неопределенно отозвался я, — можно сказать, местный. А вот откуда вы здесь взялись? Еще вчера я считал эти места полностью заброшенными»

Я старался придать голосу все оттенки досужего любопытства и ничем не выдать своей научной заинтересованности. Однако мужику было безразлично мое любопытство, как и появление в целом. Он пожал плечами и неопределенно объявил:

«Да вот хрен его знает, прохожий. Еще несколько дней назад мы с приятелями грузили товар в приморском доке. Работа не Бог весть что, но за нее платили этими чертовыми коробками с химической дрянью. Не то, чтобы я был в восторге от всего этого, но другого найти не мог, так-то, прохожий. Так было до того дня, пока группы реагирования не решили прочесать доки. Как они сказали, в целях безопасности и профилактики. Пока они шерстили там, нас согнали в бытовку и приказали не высовываться. Мы проторчали там почти час, слушая гул и треск каких-то механизмов. А после я ничего не помню, приятель. Очнулся я на берегу среди нескольких моих коллег, те тоже ничего внятного сказать мне не могли. Видать группы безопасности посчитали нас неблагонадежными и каким-то образом избавились от нашего присутствия в доках.»

Мужик помолчал, словно раздумывая, и неожиданно решившись, прибавил:

«Вон, только нашего приятеля потрепало знатно. Шкура лохмотьями висит, а кто, за что, и, главное, когда с ним это сотворил, он сказать не может. Лежит и молчит. Ну так, а что мы можем, прохожий? Больницы закрыты, лекарства никакого.»

Я попросил разрешения взглянуть на беднягу, узнав в рассказе грузчика почти точное изложение истории Мартына. Грузчик представился мне Терентием и протолкнул внутрь тесного пространства. Коллега Терентия и в самом деле серьезно пострадал, и причина его увечий мне была, к сожалению, ясна. Такие следы оставляют уличные баталии, драки и нападения с применением всякого подручного оружия. Остальные «партизаны» тоже имели повреждения, но видно, этому досталось больше всех. Мне было нечем помочь пациенту с точки зрения современной медицины. Моя знаменитая сумка со снадобьями осталась в разрушенном подвале и возможно, снова исчезла. Однако я мог попытаться прибегнуть к своим новым умениям. Я попросил остальных сочувствующих оставить нас с пациентом наедине, поскольку мне отчаянно не хотелось афишировать свои способности первым встречным. Те нехотя поднялись и потянулись за стену, негромко переговариваясь между собой. Я тем временем, уложил внушительного вида больного на спину и осторожно провел над его израненной шкурой раскрытой ладонью. По кончикам пальцев промчались искры, пробуждая во мне теплую энергию. Я снова услышал в голове знакомые слова таинственного заговора и ощутил небывалую легкость всех своих движений. Я на какое-то время выпал из реальности, а когда снова пришел в себя, передо мной лежал уставший, измотанный, но совершенно целый пациент, погруженный в крепкий сон.

Моя теория подтверждалась. «Партизаны», появившиеся на побережье, еще вчера бродили по улицам в устрашающем облике диких и уничтожали все, повинуясь негласным приказам. Человеческий облик вернул им белый дым, который я создал из нордсвиллских кореньев, сжигая их в кострище. Этот способ мне подсказал кладбищенский сторож, вернув мне самому привычное обличие. Кажется, я нашел вариант избавление от напасти, думал я, выбираясь из подземелья. «Партизаны» терпеливо ожидали меня снаружи, неловко переминаясь с ноги на ногу и ожидая распоряжений. Их преображенное сознание все еще не возвратило себе способность мыслить самостоятельно, и толпа бывших диких нуждалась в установках. Я не умел командовать толпой, и в целом, старался держаться подальше от вопросов власти и управления, однако люди выжидательно смотрели на меня, увидев во мне нового лидера.

«Сегодня ночью твари снова выйдут на улицы, — произнес я первое, что пришло в голову, — нам будет необходимо ограничить их перемещение. Ваша задача отрезать их от внешнего мира, загнав в огненные кольца.»