Лекарь

Я достал приготовленный шприц и показательно медленно набрал в него содержимое одной из пробирок. Я прилагал все усилия, чтобы мои руки не дрожали, а лицо сохраняло отрешенно-равнодушное выражение. Сейчас на карту было поставлено наше благополучие, наше будущее и наша жизнь. Приготовив инструмент, я резко развернулся и изо всей силы всадил иглу в надменную рожу Ивана Ивановича, не успевшего заменить презрительное выражение на какое-то другое. Женька негромко вскрикнул, а дюжие молодцы едва заметно зашевелились, отлипая от стен. Свиридов зашатался, и тяжело рухнул к моим ногам, сраженный ударной дозой моего тщательно скомбинированного препарата.

Лаборанты продолжали ждать команды, тупо созерцая развернувшуюся перед ними картину.

Я, не дожидаясь оваций, подтащил тяжеленную тушу к запертой двери и приложил кривой палец к красному светящемуся окошку.

Темница распахнулась и я, сделав едва заметный кивок головой, предложил коллегам покинуть мрачные своды. Те отмерли и бодро зашевелились, бросая настороженные взгляды на поверженного кумира.

«Он спит, идиоты, — пояснил я, желая разрядить обстановку, — он продрыхнет до следующего обеда, а пробудившись, не вспомнит ничего. Займитесь обычными делами, может создадите эликсир бессмертия.»

Закончив речь, я схватил обалдевшего Женьку за руку и потащил по мрачным коридорам, молясь про себя, что правильно понял своего недавнего собеседника, таскающего мне химические харчи.

Преодолев значительное расстояние, я достиг какой-то лестницы, ведущей куда-то вверх. Мне было неведомо, сколько сотрудников трудятся в лаборатории, насколько серьезно здание обеспечено охраной, и даже о путях отступления я был осведомлен крайне поверхностно.

«Если мы не будем ломиться через коридоры, как лоси, — переводя дыхание проговорил Женька, — то привлечем меньше внимания. И возможно, нам удастся отыскать входную дверь»

В его словах была изрядная доля истины, однако мой бушующий адреналин не позволял совершать размеренные движения, имитируя неспешные прогулки. В считанные секунды я взлетел по лестнице, увлекая за собой податливого Женьку и оказался на крыше. Отсюда разворачивался весьма живописный вид, наслаждаться которым нам катастрофически не хватало времени.

«Что будем делать, Женя?» — светски проговорил я, прислушиваясь к возможному грохоту погони. За нами никто не гнался, мало того, создавалось впечатление, что кроме тех пятерых лаборантов и дрыхнущего ученого в здании вообще никого нет.

«Главное, успеть свалить отсюда до следующего обеда,» — усмехнулся Женька и, пробежавшись по периметру, призывно замахал мне рукой.

«Смотри, Тихон, тут пожарная лестница, — ткнул он куда-то вниз, — высота тут небольшая, успеем спуститься до того, как нас обнаружат, как ты думаешь?»

Выбор перед нами открывался небольшой, и я, не раздумывая, перелез через невысокое ограждение, нащупывая ногами шаткие ступеньки. Здание было высоким, но мы скатились на землю за считанные секунды, вероятно поставив какой-нибудь мировой рекорд. Пожарная лестница привела нас во внутренний двор, к счастью, огороженный невысоким забором, выполненным в виде острых железных прутьев. Пока мы преодолевали препятствия, скача по крышам и заборам, я никак не мог отделаться от мысли, что за видимой легкостью исполнения задачи кроется подвох. Сейчас мы вырвемся на свободу и тут же будем схвачены борцами за безопасность или какими-нибудь еще представителями силовых организаций. Однако нам везло. Страшное секретное здание осталось позади, а за нами так никто и не погнался.

По случаю напряженной обстановки в городе улицы были почти пусты, и нам без труда удалось добраться до каких-то посадок, призванных исполнять роль городского сада. Только когда наши взмыленные тушки отыскали себе пристанище в виде парковой скамейки, пришло понимание, насколько мы привлекаем внимание в своих ярко-зеленых костюмах.

«Если сотрудники этой сверхсекретной организации всерьез озадачатся нашими поисками, — вздохнул Женька, с отвращением оглядывая свою робу, — то лучше примет и не сыскать. Всякий, способный видеть, в красках расскажет им о наших маршрутах»

Проблема становилась очевидной. В нынешних условиях с одеждой, как, впрочем, и с другими необходимыми предметами быта, возникала напряженность. Магазины и торговые точки больше не работали, а идти на воровство благородный брат позволить себе не мог, оставив это неблагодарное занятие дикарю Варвару. Я стащил с себя отвратительную синтетическую шкуру и с негодованием отбросил в сторону, демонстративно прощаясь с научной деятельностью.

«Штаны придется оставить, — с грустью резюмировал я, а Женька весело заржал.

«Видимо научная деятельность не хочет так просто тебя отпускать, Тихон, — заявил он, выворачивая зеленый кошмар наизнанку и бросая его на землю. — сейчас мы придадим ему вид заношенной страшной одежки, и больше никто и не глянет в нашу сторону.»