Лекарь

— Не знаю… Только, кроме тебя, тут заезжих давно не было, — теперь она смотрела на Гордина даже с некоторым подозрением.

— И что вы им сказали? — поинтересовался он.

Васильевна усмехнулась.

— А что говорить? Вон, рыбаков приезжих целый берег сидит. Я их к ним отправила. Пускай ищут.

Гордин сдержанно кивнул, ничего не ответив. Он прошел мимо Васильевны во двор. Затем в свой сарайчик.

Там сел на табуретку, переводя дух. Затем поднял доску в полу, достал из-под нее пакет, вытащил папку с документами. Подержал в руках, не решаясь, но все же открыл.

Воспоминания обрушились, как ледяной дождь. Каждый листочек, каждая фотография, рентгенограмма, справка — все действовало подобно уколам боли.

Среди фотографий Гордин увидел и свою — бледный, коротко стриженный юнец с мешками под глазами, с забинтованной рукой выше локтя.

Гордин невольно нащупал шрам под рукавом. Вложил папку обратно в пакет, тщательно завернул.

Решение пришло быстро и почти не вызвало сомнений.

Улица перед библиотекой была пустынной, не считая девчонку и парня, который возился с заглохшим мотоциклом. Гордин не сразу узнал в них Жеку и Морошку. Понял, лишь когда услышал знакомый голос:

— Заводи, ёперный театр! Долго стоять-то? Говорила, пешком надо!

Он хотел было пройти мимо, но вдруг обратил внимание на распущенные волосы Морошки. Русые, чуть ниже плеч — совсем как у Лены.

Подумав, Гордин направился прямиком к Жеке. Тот, заметив его, оставил свой мотоцикл, даже отступил на пару шагов, глядя исподлобья.

— Привет, — сказал Гордин. — Как мать?

— Чо мать? Болеет! — Жека был неприветлив.

Гордин достал небольшую стопку 500-рублевок и протянул одну бумажку Жеке. Тот недоверчиво взял, переглянувшись с Морошкой.

Затем Гордин протянул и вторую купюру, введя Жеку в полное замешательство.

— На лечение, — сказал он. — Думаю попросить тебя кое о чем. Заработать хочешь?

— А чего надо-то? — буркнул Жека.

— Да всего ничего. На мотоцикле прокатиться.

Морошка расхохоталась.

— Ёперный театр! Да хоть вокруг света!

Оксана сидела за библиотечной стойкой, листая какой-то альбом с репродукциями старинных картин.

— Что читаете? — с порога улыбнулся Гордин.

Оксана улыбнулась в ответ и показала обложку.

— Голландцы. Освежаю память: осенью в институт возвращаться. Если получится.

— У вас все получится, — убежденно проговорил Сергей. — А нельзя ли вас кое о чем попросить?

— Меня? — удивилась Оксана. — У нас тут медицинских книг нет почти.

Гордин достал из сумки сверток с документами.

— Можно это у вас полежит? А то ко мне друг приезжает, но боюсь, не встретимся. Скажет, что от меня, вы ему и отдадите.

Оксана взяла пакет, взглянула на него без особого интереса.

— Что хоть за друг? — спросила она.

— Может, не друг, а подруга. Я еще не знаю, кто приедет. Главное: он скажет, что от меня.

Оксана вдруг заглянула Гордину прямо в глаза.

— Сережа, вы ведь скоро уезжаете?

— Да, надо кое-куда отъехать, ненадолго, — замялся он.

— Нет, вы насовсем уезжаете. Я вижу.

Гордин не выдержал и опустил глаза.

— Простите, Оксана. Мне надо идти.

После малолюдного и сонного Маклинска, узловая станция в Кремневке удивляла шумом, толкотней и суетой привокзальной жизни. Наблюдая за перроном из кабины Петькиной «Волги», Гордин в очередной раз мысленно прокручивал и просчитывал свой план — нет ли в нем уязвимых пунктов.

Накануне он отправил Лене сообщение с подробной инструкцией. Отправил практически открыто, потому что знал — следить за ней будут в любом случае.

Всю операцию отрыва от слежки ей раскрывать не обязательно, ее знал только сам Сергей, и она казалась ему вполне надежной.

Только бы не вмешались неучтенные факторы…

Подошла долгожданная московская электричка, на перрон выползла разноцветная толпа. Через две минуты сердце Сергея бешено застучало: он увидел Лену.

— Молодец, девочка, — прошептал он.

На ней были джинсовая юбка, белая блузка и голубая панама — именно то, что Гордин велел ей надеть в своей инструкции. Это был один из ключевых моментов плана.

Лена сошла по лестнице, остановилась, глядя по сторонам.

«Направо, направо…» — повторял про себя Гордин, словно надеялся силой мысли напомнить ей нужное направление.

Лена пошла направо и через полсотни шагов остановилась возле женщины, торгующей яблоками.

Этой женщиной была Морошка.

Гордин отчетливо увидел, как Морошка передала Лене пакет с яблоками, приняв за него какие-то условные деньги. Через некоторое время она поднялась и скрылась между рядами.

Все шло по плану.

Лена сунула руку в пакет, нащупала там телефон и беспроводной наушник.

«Молодец», — повторил про себя Гордин, когда Лена незаметным движением спрятала наушник под волосами.

Он набрал номер.

— Привет, девочка.

— Ты где?

— Не верти головой.

— Сережа, где ты?!

— Я рядом, скоро увидимся. Дойди до универмага и сверни направо, там тихая улочка. Иди по ней, телефон не отключай.

— Зачем?

— Я хочу увидеть тех, кто за тобой следит.

— За мной следят?! Сережа, мне страшно!

— Не бойся.

Лена свернула на указанную улочку, Гордин внимательно наблюдал за ней из машины. Она шла мелкими напряженными шагами, было видно, как ей неуютно.