Лекарь

— Замолчи! — процедил Савченко. — Не смей даже слово это говорить! Шлыков должен уйти сам! Только своей смертью! Это главное условие, за которое вам и обещана такая сумма!

— Да-да, это несомненно, — с серьезным видом кивнул полковник. — Только сам! А теперь план. Представьте: объект выезжает на очередную акцию по промывке мозгов избирателям. Радостная встреча, цветы, рукопожатия… В толпе двое-трое наших людей. Кому-то из них должно повезти, ему достанется поручкаться со знаменитостью… Собственно, вот.

— Что «вот»? — Савченко сурово свел брови. — Опять болтовня? Что «вот»?!

— Вот и все! — беззаботно улыбнулся Чуров. — Через три дня он умрет. Сам. Своей смертью.

Савченко некоторое время напряженно соображал.

— Я что-то не понял… Как умрет? Какой-то яд? Или опять твои прибаутки, полковник?

— Я же четко сказал: умирает от рукопожатия. Пока не знаю, что у нас получится. Может, тромб в сосуде, может, инсульт или там сердечко остановится во сне. Собственно, это зависит от качества рукопожатия.

— Так… — у Савченко прорезались складки на щеках. Он встал с весьма решительным видом. — Опять шуточки?

— Нам не до шуточек, Олег Иванович.

Щелчком пальцев Чуров подозвал Гошу.

— Гоша, приведи-ка «хиронекса».

— Так он же… — Гоша растерянно развел руками.

— Веди, веди…

— Что еще за «хренорекс»? — спросил Савченко.

— «Chironex fleckeri». Маленькая южная медуза. Убивает взрослого человека одним прикосновением.

Тем временем вернулся Гоша, он держал за локоть бледного, наголо стриженного молодого человека с затравленным взглядом.

— Поздоровайся с нашим другом, — велел Чуров молодому человеку. — Но так, чтобы он почувствовал глубину нашего добросердечия.

«Хиронекс» сдержанно кивнул. Протерев руку салфеткой, он протянул ее Савченко. Тот растерянно посмотрел на Чурова.

— Ну же, Олег Иванович! — воскликнул полковник. — Подайте руку, вы же сами хотели все узнать.

Савченко, пожав плечами, выставил ладонь навстречу «хиронексу». Через несколько секунд он вдруг хрипло вскрикнул и схватился за грудь. По лицу градом покатился пот, губы посинели.

«Хиронекс» поспешно убрал руку и отошел.

— Что… что вы сделали? — выдавил Савченко.

Чуров быстро подошел и заглянул в лицо Савченко — внимательно, заинтересованно, словно врач, изучающий пациента.

— А что мы сделали, Олег Иванович.?

— Мне плохо… помогите, — жалобно проговорил Савченко.

— Да перестаньте. Этот — слабенький. Вот второй, которого мы ищем, — тот да! С ним можно дела делать. Ничего-ничего, жить будете, в отличие от вашего объекта — Шлыкова.

Чуров широко улыбнулся и напялил беспомощному Савченко на голову картонную размалеванную корону.

Подойдя к забору Захаровых, Сергей окликнул Зинку:

— Ну, как хозяин?

Та охотно отвлеклась от прополки грядок.

— С утра даже за пивом не пошел, — с благоговением проговорила она. — Это что же, теперь он совсем пить не будет?

— Пару недель точно не сможет. А дальше от вас зависит.

— Он сейчас с машиной возится. Говорит, ездить буду.

— Машина-то на ходу?

— Ой, да лучше б он ее продал, — отмахнулась Зинка.

Гордин на секунду задумался.

— А сколько запросите?

— Кому оно надо? — отмахнулась Зинка. — Ей годов больше, чем мне. Да вы поговорите сами.

Сергей нашел Петьку под навесом. Он лежал под «Волгой», что-то насвистывая. Рядом на тумбочке — банка молока и белый хлеб.

— Ну, как аппарат? — Гордин похлопал по капоту. — Ездить может?

— А куда он денется? — ответил Петька, не вылезая из-под машины. — Радиатор вот только подпаять…

— А что если я твою «Волгу» куплю?

Захаров тут же выглянул, озадаченно посмотрел на Гордина.

— Это как?

— За деньги, — пожал плечами Гордин.

— Да я вообще-то не собирался… — Петька принялся ожесточенно чесать затылок. — Слышь, нет, продать не могу. Хороших денег за нее не получить, а где я тогда новую возьму? Может, тебе чего надо — я отвезу.

— Да надо… в общем, покататься день-другой.

Захаров налил себя молока, подумал немного.

— Давай так… Я тебе ее даю, с ключами. Через день-другой, когда радиатор заделаю. Ты и катайся. А потом пригонишь обратно. Заодно расскажешь, где чего у ней скрипит.

— А если не успею пригнать, а оставлю в другом месте — согласен? — спросил Сергей.

— Каком это месте?

— Тут ведь железная дорога где-то рядом…

— Кремневка, там станция узловая, — кивнул Петька. — Тридцать верст.

— Вот там и оставлю.

— Договорились, — Захаров приподнял стакан с молоком. — Будем здоровы.

— А это за беспокойство, — Гордин протянул Захарову купюру.

— Да не надо… А ладно, давай на бензин…

Выйдя из двора Захарова, Сергей увидел, что с противоположной стороны улицы ему машет Васильевна.

— Эй, слышь чего! — крикнула она. — Тут опять спрашивали тебя.

— Говорите всем: пусть после обеда в больницу приходят.

— То не наши, — Васильевна многозначительно прищурилась. — Чужие…

Гордин так и застыл на месте. Невольно посмотрел по сторонам. Потом медленно подошел к Васильевне.

— Какие чужие? — осторожно спросил он.

— Уж не знаю, а сразу видать — не наши. На автостанции подошли. Говорят, друга потеряли. Мол, не проходил ли кто…

— Так это разве про меня?