Лейтенант милиции Вязов. Книга 2

Но тут, раздвигая локтями зрителей, к лесенке прошел русоволосый кудрявый парень в тюбетейке. Узбеком его нельзя было назвать, уж очень он был беленький и курносый. «Где я его видел?»-подумал Михаил и вспомнил, как этот парень вместе с участковым приводил в отделение пьяного, который не в меру выпил по случаю рождения внука. Всплыла в памяти и фамилия: Поярков.

— Вася! — крикнул Поярков. — Девушка просила вальс!

В дверь выглянула рожица с усиками, сейчас она не улыбалась, глаза ее — круглые, черные, — растерянно метались.

Михаил подошел ближе к ребятам, сгрудившимся вокруг лесенки плотной массой. Девушки собрались кучкой в углу, где стояли в бочках пальмы, только одна Вера упорно не уходила от лесенки.

Долговязый и Поярков теперь стояли друг против друга, Поярков был чуть пониже ростом.

— Еще защитник нашелся? — осклабился Долговязый. — Ну что ж, может, выйдем, поговорим?

— Не возражаю.

Парни пошли к двери, им уступали дорогу, за ними плотной толпой двинулись остальные ребята. Как-то так получилось, что без шума и разговора вслед за Поярковым и Долговязым в дверь были втиснуты Виктор со студентом и их четвертый товарищ. Попытались было проскользнуть к выходу и Костя с Верой, но их оттерли в сторонку, и кто-то сказал: «Нечего вам там делать».

Увидев, что с хулиганами ушел один Поярков, а остальные ребята молча остановились у двери, Михаил сказал:

— Значит, оставили товарища одного? И не стыдно вам?

Парни насупились. Михаил пошел к двери, перед ним расступились молча, только кто-то предупредил:

— Смотри, у них ножи есть.

Когда Михаил вышел из клуба, драка уже началась. Поярков оказался один против четверых, и Михаил, не раздумывая, бросился к дерущимся. Виктор, увидев Михаила и сообразив, что участие в драке не пройдет ему безнаказанно, быстро шмыгнул за угол.

— Прекратите драку! — крикнул Михаил и с налета сбил с ног Долговязого.

Из клуба, видимо устыдившись, выскочили еще чело* век десять смельчаков, и через минуту руки хулиганов были скручены. Их повели в отделение милиции. Михаил поискал взглядом Виктора со студентом, не нашел и почему-то пожалел, что пареньки оказались самыми обыкновенными трусами. Он был убежден — трусы приносят больше вреда, чем наглые хулиганы; труса поймать труднее. действует он исподтишка и хитрит.

В комнате дежурного оказался майор. Долговязый, увидев начальника отделения, заулыбался как ни в чем не бывало:

— Здравствуйте, Терентий Федорович!

Майор на приветствие не ответил, оглядел парней и перевел взгляд на Михаила.

— В чем дело?

— С одним типом поскандалили немножко, Терентий Федорович, — заторопился Долговязый и подошел ближе. — Вы меня не узнаете?

— Учинили драку в клубе, — коротко доложил Михаил.

— Ко мне их! — приказал майор, опять не отвечая Долговязому, и направился в свой кабинет.

Михаил шагал по коридору, посматривая на часы* подходило время свидания с Валей. Уйти нельзя, майор может вызвать в любую минуту для оформления документов о задержанных. И опаздывать не хотелось…

Из кабинета было слышно, как начальник распекал хулиганов. Потом стало тихо. Мимо пробежал, вызванный майором дежурный, скрылся за дверью, но почти тотчас же вышел вслед за Долговязовым.

— Куда их? — спросил Михаил.

— Приказал отпустить, — ответил дежурный.

Долговязый обернулся и смерил Михаила нахально насмешливым взглядом.

Михаил почувствовал, как озноб, начавшись в груди, передался всему телу. Михаил выхватил папиросу, закурил и, когда сердце немного успокоилось, вошел в кабинет начальника. Майор глянул на него прищуренно.

— Я прошу, товарищ майор, объяснить мне: почему вы отпустили хулиганов? — подходя к столу, спросил Михаил.

— С каких это пор я должен давать отчет подчиненному? — поинтересовался майор, не поднимая головы от бумаг.

Михаил сел, помедлил. Вспомнил Николая Павловича Стоичева: как он умел держать себя в руках! Сколько выдержки, самообладания было в этом человеке! Как бы он поступил сейчас? «Нет, он бы не кричал, — решил Михаил, — даже не повысил бы голос, говорил бы твердо».

Наступил момент, когда ему, парторгу, следует потолковать с майором откровенно, по-партийному, так, как это делал бывший заместитель по политической части. Теперь за поведение людей, их чистоту и принципиальность отвечает он, Вязов. И все же… Перед ним начальник- старше и по годам, и по званию, и по опыту работы. Неужели он не понимает пагубности своего метода руководства? Что его заставляет так поступать? Какими принципами он руководствуется? Неужели только тем, что «своя рубашка ближе к телу?»