Лэя

Женька представил, насколько комично смотрится с коротким мечом против такой твари, и страшно смутившись, отвернулся от Лэи, смотря на ныряющую в воду зверюгу. Спустя пару секунд он почувствовал, что чьи-то руки взяли его сзади за плечи. Это Лэя спрыгнула с лошадки и, подойдя, мягко развернула Женьку к себе.

— Обиделся? Ну прости, пожалуйста! Это я за тебя испугалась. А если бы она на тебя пешего бросилась?! Я же понимаю, что у тебя не было времени думать, и ты кинулся меня спасать, как только мог! — ее извиняющиеся глаза, просящее заглядывали ему в лицо. — Но и ты пойми, мне ведь лучше будет, если эта тварь меня сожрет, чем с тобой что-нибудь случиться! Так что обещай, что впредь будешь и о себе думать!

— Хорошо, буду! — наконец, под натиском Лэиных просьб, Женькина обида прошла, и он, в знак примирения, поцеловал принцессу в мокрые губы.

— Бедняжка! Ты же теперь совсем мокрая! — он рассматривал влажное лицо Лэи, которое стало немного другим, так как намокшая шерстка стала темнее и как бы прозрачнее.

— Не смотри на меня! Я, наверно, как мокрая курица выгляжу! — смущенно улыбалась Лэя.

— Нет, ты прекрасна в любом виде, просто немного другая, и я хочу запомнить тебя такой тоже.

— Лучше скажи, что дальше делать будем? — спросила Лэя.

— А что еще делать? Идем прежним курсом до вечера, если сможем. Надо отсюда выбираться. Ты как, не сильно устала после стрельбы?

— Нет, на это у меня меньше всего сил уходит! Поехали!

Женька, как мог, просушил тряпкой спину Лэиной лошадки и примитивное, но удобное, кожаное седло, усадив обратно свою, почти насквозь мокрую фею. Потом проделал похожую процедуру со своей лошадью и с чмоканьем плюхнулся мокрым задом на спину бедного, не менее мокрого животного. Хорошо, что было относительно тепло — неизвестно, какая погода тут была бы, если бы в Эриане стояла снежная зима.

***

Заметив, что начинает становиться темнее, Женька стал подыскивать место для стоянки. И вот теперь Женька с Лэей стояли в сумерках посреди насквозь мокрого леса, держа под уздцы лошадок. Те луга, по которым они двигались вдоль реки, годились больше для валяния в мокрой грязи, чем для ночлега. Да и соседство с рекой больше не вызывало оптимизма. Так что он очень обрадовался, когда берег стал подниматься и впереди показался холм, поросший каким-никаким лесом. Они свернули перпендикулярно от реки и, спешившись, стали пробиваться через кустарники на опушке, пока не оказались на свободном месте под кронами каких-то лиственных деревьев. Женьку привлекло сломанное почти у комля дерево.

Он как раз раздумывал, как им устраиваться под этим ливнем, как Лэя подала волшебную идею:

— Слушай, а давай я сооружу большой полог над лагерем!

— Погоди, а это мысль! Умница ты моя, что бы я без тебя делал!

— Разве не ясно? Мокнул, как рыба!

— Только давай, сначала все продумаем. Во-первых, не тяжело это будет для тебя?

— Не думаю. Что-нибудь сложное, вроде ботинок «выдумать» гораздо труднее, простые холмы я могу такие большие навыдумывать — тебе не забраться будет!

— Да, я помню твою лестницу! Это, в принципе, объяснимо. Чем сложнее объект, тем больше сил на него уходит. В астрале важны не размеры выдуманного, а затраченная на это информация. Слушай, а сколько твои творения существуют, прежде чем реал «растворит» их?

— Ты знаешь, я сама не очень понимаю. Ботинки и накидки, которые я с утра «придумала» должны были уже раствориться, а они все еще вполне прочные. Может быть, здесь удлиняется срок их жизни?

— Вполне может быть. Ведь реал, наверно, слабеет по мере приближения к капсуле.

Все, потом поговорим, а то мокнуть надоело. Давай так: попробуй «придумать» металлический лист. Ты помнишь что-нибудь из астрала?

— Да, я помню такие очень прочные и легкие серебристые пластины.

— Тогда смотри: представь себе такой железный полог над этой полянкой, на высоте чуть выше наших голов, наклоненный в одну сторону, чтобы туда скатывался дождь.

Потом «закрепи» этот лист на деревьях, чтобы он не упал нам на голову. И еще, постарайся сделать его тонким, чтобы не расходовать лишней энергии, — Женька отвернулся, а Лэя закрыла глаза, представляя себе их ночной шатер. Звук дождя изменился. Открыв глаза, путешественники увидели серебристый полог, укрывший маленькую полянку и прошивший насквозь несколько окружающих деревьев.

— Да-а! — восхищенно воскликнул Женька. — Деревьям теперь точно конец!

— Необязательно, может завтра все рассосется, — возразила юная зодчая и, расхрабрившись, предложила. — А давай, я еще слой земли с сухой травой "настелю"?!

— Погоди, давай, настели его ближе к этому краю. А тот край оставь для лошадок, пусть они под навесом настоящей травки пощиплют.

Так и сделали — провели лошадей в дальний угол навеса, и Лэя наколдовала сухую подстилку в стороне, ближе к предполагаемому костру, который Женька решил развести в паре метров от настила, чтобы дым не затягивало прямо под полог.