Лэя

Тогда уже Женька взял инициативу в свои руки и под мудрым руководством Илаира принялся выбирать подарки для Лэи. Ему очень приглянулась одна подвеска, мастерски выполненная то ли из серебра, то ли из платины с маленькими рубинами, и изображающая взлетающую птицу. С помощью Илаира они сторговали ее до приемлемого в Эриане уровня цены, и Женька радушно распрощавшись с «папочкой», отправился на постоялый двор к своей спящей красавице под оранной своего замаскированного лонка.

Он так и въехал во двор, пребывая в мечтах, как будет вручать украшение своей принцессе, не заметив, стоящего и испуганно жмущегося в углу двора мальчишку, который встречал их в прошлый раз. Насторожился он только тогда, когда спешился и, найдя парня, подозвал того, чтобы отдать поводья коня. Мальчуган, вместо того чтобы делать свое дело, задал стрекача в конюшню. Непонимающе хмыкнув, Женька сам подвязал уздечку к коновязи у крыльца и, поднявшись, распахнул дверь трактира. Внутри было пусто. Только за стойкой, так же испуганно сжавшись, стоял половой, в котором было трудно признать прежнего ласкового прохиндея. Женькино сердце сжалось в предчувствии чего-то нехорошего. Не говоря ни слова, он взлетел на второй этаж и увидел дверь Лэиной комнаты распахнутой настежь. Ворвавшись в нее, он не нашел ничего, кроме смятой постели и разбросанных вещей…

***

Лэя в точности выполнила свое обещание, улегшись отдыхать — благо это было не трудно. Тело, после нескольких дней походной жизни, соскучилось по простому домашнему уюту, и даже гостиничный эрзац, сейчас казался верхом возможного наслаждения. Только успев пристрожить Хлюпа, чтобы он не бегал по гостинице, пока не придет Женя, она сладко вытянулась на чистых простынях, и уже через мгновение ничего не видела и не слышала.

Разбудил ее какой-то грохот. Еще ничего не поняв, она почувствовала, как ее схватили сильные и грубые руки, заломив ее запястья за спину. К ней подошел маленький сэйл с мелкими чертами лица скукоженными в высокомерно-презрительную физиономию, которая, наверно, показалась бы ей клоунской, если бы не столь удручающие обстоятельства, в которых она находилась. Мысли прояснились, и она четко почувствовала, что перед ней нюхач, которого она почувствовала в деревне.

— Это она! — весь исходя на спесь, заявил коротышка, внимательно прислушавшись к своим ощущениям. — К столбу и сжечь!

— Погоди, монах! — явно не очень уважительно рявкнул кто-то басом за ее левым ухом. Лэя обернулась — с другой стороны кровати стоял здоровенный сэйл, ростом с Женю-Зара, но еще шире в плечах. Такой большой, что казалось, в комнате не оставалось больше места. Сэйл спросил. — Что это у нее?

Громила протянул руку к выбившемуся из разреза сорочки кулону. Сознание Лэи, вместо того, чтобы среагировать на то, что ее собираются сжечь, глупо-стыдливо заклинилось на одной мысли: "Слава богу, что поленилась сорочку скинуть! Не хватало еще голой перед этим сборищем мужиков оказаться!". Тем временем, вокруг происходил странный разговор.

— Это же королевский герб! — уже осторожно возвращая на грудь Лэе кулон, нахмуренно сказал огромный сэйл. — А ну монах, говори все, что ты знаешь! Или я тебя самого на костер отправлю. Ты зачем за ней гонялся?

Лэя злорадно заметила, что с монаха мигом слетела вся спесь, и он уже заискивающим голосом начал канючить:

— Я сэйл маленький! Что мне святая инквизиция поручит, то я и делаю!

— И что, сморчок монастырский, тебе поручили?

— Мне поручили ждать возможного появления очень опасной ведьмы, и немедленно ее уничтожить! И для этого у меня есть все полномочия, о чем вы прекрасно знаете из бумаги, которую я вам показал.

— А ты знал, что она из королевской семьи?

— Не-ет! — уже совсем жалобно протянул монах.

— Ясно! Засунь свои инквизиторские инструкции себе поглубже в задницу и моли бога, чтобы мы довезли тебя до Венлы целым, а не по частям! — видимо посчитав свою солдафонскую шутку очень смешной, он загоготал как сумасшедший. Потом нахмурился и обратился к Лэе. — Прошу простить за возможный ущерб, принесенный Вашей личности, но если вы незаконным образом носите королевский амулет, то это карается смертной казнью.

Лэя подумав, решила не скрывать ее настоящего имени и призналась тихим голосом:

— Я наследная кронпринцесса Эрианы Леолэя Алькалар.

— Разрешите представиться, капитан королевской стражи Иерон Клах, патруль тракта Рестана, У Вас есть документы, подтверждающие вашу личность?

— Нет, я путешествую по подложным документам на имя Лики Элерзан, — отвечала Лэя, пытаясь одновременно хоть что-то придумать, чтобы выбраться из этой ситуации.

— Надеюсь, Вы понимаете, что в этих обстоятельствах, я вынужден подвергнуть Вас аресту и препроводить к императорскому двору, для выяснения Вашей личности. Я гарантирую Вам неприкосновенность до тех пор, пока Вас не доставят во дворец, однако, если Вы самозванка, я не завидую вашей участи. И, к сожалению, я вынужден ограничить свободу ваших передвижений.

— В любом случае, ее ждет костер! — выкрикнул из угла, набравшись храбрости, плюгавый монашек.