Легенды о славном мичмане Егоркине

“Ну что, получил от Николая посылку? Как там они? Как Олег доехал?...” И так далее, и тому подобное… Палыч выслушал еще с десяток вопросов, на которые и не собирался отвечать. Все равно жена это не даст сделать, просто в ее речь, когда она уже начата, вставить уже невозможно даже слово. Что-что, а вот это он уже точно знал! И вообще, женщины больше любят молчаливых мужчин – они почему-то считают, что те их действительно слушают. Егоркин взглянул сверху на эту тяжелую, ярко-желтую сумку с торчащим из ее темных недр рыбьим хвостом и выпирающими оттуда какими-то цветными пакетами и недовольно поморщился. Сказалась закалка старого служаки – она просто морально не позволяла ему таскать всякие цветные штатские сумки при флотской форме. Но делать было нечего и он неспешно пошел рядом с боевой подругой. И так вот, под трескотню жены, о каких-то Таньках и Людках и их проблемах, (впопад и невпопад, Александр периодически поддакивал и говорил: “да-да”, или: “конечно-конечно”. А какая ей разница?), они дошли до их дома. Из его окон открывался живописный вид на забитый каким-то военным имуществом овраг и на колючую проволоку по его склонам, бараки каких-то складов внутри него. Через овраг был перекинут деревянный Бесов мост, еще недавно тренировавший жителей города по альпинизму, а теперь вот уже и памятник старины глубокой. Так проходит слава мира… – вздохнул Егоркин. Ну, тянуло его сегодня на мысли о великом и вечном, хоть ты тресни!

А на самом склоне оврага, на скальном выходе, тесно притулились один к другому несколько рядов личных гаражей. Вот туда-то и направлялись замеченные им трое друзей-приятелей автомобилистов, чьи гаражи стояли в одном ряду с его же собственным. Они тоже заметили Егоркина и радостно-приветливо замахали ему руками.

Один из них, старый знакомец Николай Григорьевич Рюмин, военный врач, подполковник запаса, привыкающий уже пару месяцев после увольнения к гражданской жизни, тащил в одной руке новенький карбюратор, а в другой – потрепанный, плотно набитый чем-то существенным, пузатый портфель. “Этот портфель, по всему видно, ровесник лейтенантской юности нашего доктора” – хмыкнул про себя Егоркин. Он наблюдательно отметил, что эта железяка почему-то в руке Николая, а не лежит в вышеназванном раритете, как должна бы, по логике и по идее… Он также оценил пузатость портфеля, а также слегка блестящие в вожделении глаза его спутников, сложил в уме наблюдения и сделал верные, как два плюс два, выводы. Это было просто! Он еще раз хмыкнул и … ему до зубной боли захотелось к ним присоединиться.

– Здорово, Палыч! Ты мне сегодня карбюратор поставить не поможешь? – жизнерадостно поприветствовал его Рюмин. Остальные, давние сослуживцы и друзья-приятели Слава Коромыслин и Костя Курочкин, строили из-за спины загадочные рожи.

– Иди ты … себе с Богом, вон у тебя уже есть сегодня помощники, Рюмочкин – опережая супруга, огрызнулась дражайшая половина Егоркина, с прозрачным намеком переиначив фамилию доктора. Такой повод освобождения приятеля из-под очей жены – в форме соседской взаимовыручки, был стар, как сам мир! То шкаф передвинуть, то железку какую подержать при ремонте машины. Ничего нового в этом мире придумать нельзя, просто про некоторые уловки, может быть, не все еще знают! Во всяком случае, они всерьез полагают, что изобрели что-то новое. Но со Светланой это давно не проходило! Опыт – сын ошибок трудных, научил ее работать на опережение уловок заслуженного мичмана и его друзей. Она не поддавалась и на более оригинальные приемы… Егоркин с сожалением поглядел вслед удаляющейся троице…

Поднявшись вместе с женой в свою квартиру на втором этаже, Александр Павлович переоделся в домашнее, и стал подчеркнуто бесцельно слоняться по квартире. Жена, понаблюдав, сжалилась над ним и отправила в гараж, якобы за хранящимися там домашними соленьями-вареньями к надвигающемуся празднику. Иллюзии, что он не посетит “кафе на капоте” у Рюмина, она не питала. Умная, и практичная женщина! Поэтому она просто сказала:

– Да, вон, Саша, возьми и отлей себе из гостинцев-то, бутылочку. Приятелей своих угости, и, если меньше в тебя в Новогоднюю-то ночь этой самой чачи вольется, то ничего плохого в этом не будет, а даже и наоборот! Да там сала кусок тоже возьми, пусть попробуют, а то опять Рюмочкин водки, наверное, вволю запас, а на закуске – сэкономил! – беззлобно ворчала жена.

Повеселевший Егоркин провел необходимые приготовления к мероприятию, влез в теплую камуфляжную рабочую куртку, на которой балбес-сынуля, ныне капитан-лейтенант на атомоходе в соседнем гарнизоне, неисправимый юморист-террорист, на новенькой куртке набил краской через трафарет: “Ты за кого, такой пятнистый?”.