Легендарный оборотень

Фиолетоволосая проходит к соседней камере и начинает интенсивно стучать ногами по двери, периодически звеня железными оковами. Хорошего результата это не даст, потому что пальцы ног будут ныть и затекут, а он так и не откроет ей из-за своих нудных принципов и душераздирающих тайн. Такие как он до последнего держаться за одиночество, чтобы не потерять собственное я и оставаться одним и тем же. Они даже готовы мучаться, лишь бы ничего не менялось. За это Баркью его искренне ненавидит и, возможно, презирает. Однако она не перестает его любить всем сердцем.

Бьет по двери без остановки. Ей жалко свой педикюр на ногах, но желание увидеть любимого сильнее всех нужд и предрассудков. Все настолько серьезно, что она готова ломиться до скончания своих дней. Проходит примерно час. Бить становится просто невыносимо больно. Баркью меняет ногу и продолжает дубасить по белоснежной двери. В какой-то момент она теряет равновесие и падает. Приходит черед рук. За все то время, когда она ломится, Баркью вспоминает все моменты с Блиссаргоном. Например, их первую встречу.

Стояла теплая погодка летнего вечера. Он прятался от толпы, где-то в кустах, а она, с убранными в косу непослушными фиолетовыми волосами, прогуливалась рядом и заметила его. Чтобы та ненароком не подняла шум, Блиссаргон затащил ее с собой в кусты и заткнул рот, придерживая около себя.

— Тсссс… — шипел он прямо в ушко. По всему ее телу прошлась дрожь; сердце екнуло, когда она кивнула и решила рассмотреть красавчика. Сидя напротив, она взволновалась, живот сладко напрягся и ее саму потянуло к нему. Баркью поддалась своим желаниям и поцеловала его. Блиссаргон тогда встал в ступор и не шевелился, а она так смутилась от того, что целовалась с первым встречным, что сбежала. Никогда в своей жизни ее сердце не отбивало чечетку, а лицо не краснело, как самый спелый помидор. Даже от такого воспоминания до сих пор перехватывает дыхание.

А после Блиссаргон уже надел свои бинты и стал еще более желанным. Баркью оставалась в стороне и следила за ним, пока не узнала его настоящего имени. Она преследовала его, общалась, доставала до изнеможения. Иногда ей удавалось его подразнить или обнять, и однажды он подпустил ее ближе.

<< …Он пришел ко мне, прижал к стенке и заявил:

— Я проведу с тобой всю ночь, а взамен ты откроешь мне свой секрет.

И я согласилась…>>

Баркью искала надежного человека, а он был ценным сундуком тайн. Она правда надеялась, что если найдет такого человека, который не будет бояться ее и примет такой, какая она есть, то станет самой счастливой. Но этого не произошло.

Ее тайна была ему раскрыта. И он испугался. Оттолкнул. А Баркью не сдавалась. При каждой встрече она видела в его глазах маленькую искру любви и даже если ей всего лишь казалось — она не сдавалась. Блиссаргон продолжал делать ей больно, притворялся, что бросал, но всегда наблюдал издалека и скрыто помогал. Баркью знает об этом, и поэтому не хочет отказываться от своих заветных чувств.

Пальцы отбиты в кровь. Баркью еще раз осматривает себя и отмечает, какие части тела еще целы. Колени и ступни уже не стоит брать в расчет. Остаются локти и плечи.

Ну что ж…

Бесконечный звон цепей и ритмичный такт избиения себя уже сводит с ума. Воспоминания помогают не слететь с катушек. Сердце в который раз ноет о том, что хочет увидеть любимого. Покрытая синяками и местами кровью Баркью прижимается к холодной поверхности двери и вслушивается. За стеной ни единого звука.

Она начинает дико рыдать и дрожать в болезненных судорогах. Все бесполезно. Чтобы она не делала, он никогда ее не примет. Мысль о том, что Баркью может остаться в одиночестве разъедает все внутренности и кости. Нет, не то. Она предала всю Академию, своего неродного брата и не из-за этого так изнывается от горя. Баркью просто хочет остаться с ним.

Приходит время, когда слезы осушаются, а глаза опухают.

Из-за усталости и измученности, Баркью засыпает. Во сне ей снится, что кто-то тепло обнимает ее, обволакивает своей заботой и с нежностью лечит раны. Мягкие губы прощально целуют и все исчезает, как только она раскрывает глаза со слезами.

Все кончено.

Она совершенно здорова, без сдерживающих цепей, поэтому встать из воды лечебной пещеры не составляет труда. Ее окутывает прохлада и тяжесть мокрой одежды. Пакет уже стоит и ожидает ее. Баркью медленно выходит, переодевается в сухое шерстяное платье с сапогами и осматривается. Медсестра с темно-голубыми волосами мирно спит кулечком, сопя и плача прямо во сне. Баркью накрывает ее халатом, валяющимся рядом, проходит к коридору и взбирается по ступенькам.

Когда она ничего не может почувствовать, мир теряет краски. Ранее разноцветные коридоры она видит черно-белыми, деревянные скамейки и растения — металлическими, а за окнами небо сереет на глазах. Двухнедельное отсутствие дает о себе знать. Академия превратилась в военный объект.