Легендарный барон

Хлеба в Азиатской конной дивизии не выпекались, потому что барон категорически это воспретил. Если представлялась возможность, интендантство выдавало муку в сыром виде, одновременно с этим уменьшая мясной паек. Весной 1921 г. барон приказал сделать большие запашки хлебных злаков в плодороднейших долинах рек Хары, Орхона и Про. Но жатву собрала Красная армия. Унгерновское интендантство не имело времени заняться сбором своего хлеба, потому что пришлось спешно очистить указанные районы в первых числах июля месяца 1921 г. Всего лишь 50 возов зерна, вместо ожидаемых нескольких тысяч пудов было вывезено на базу на р. Селенга. Во время нашего марша по русской территории интендантство покупало муку у жителей по способу меновой торговли. По условиям тогдашнего рынка, крестьяне охотно отдавали нам 2 пуда ржаной муки за один аршин мануфактуры или же за одну восьмую плитки чая.

Чай занимал третье место в довольствие чинов Азиатской конной дивизии, непосредственно после мяса и муки. Китайские торговые фирмы оставили на ургинских складах солидные запасы всевозможных чаев. Следовательно, дивизионное интендантство имело в Урге и в новой базе на реке Селенге более, чем значительные запасы этого товара. Гораздо хуже обстояло дело со снабжением дивизии солью, потому что продукт этот являлся предметом роскоши для коренного населения страны. На ургинском рынке никогда не имелось запасов соли; не было ее и у нас. Но когда соль вышла, мы быстро отвыкли от нее, и в дальнейшем не испытывали никаких страданий от того что ели мясо в пресном виде. Еще легче человек примиряется с отсутствием сахара.

В целом ряде хозяйственных начинаний барона самым интересным являлся кожевенный завод. Это предприятие принадлежало когда-то еврейским коммерсантам, но пришло в упадок задолго до занятия Урги бароном. Унгерн мгновенно возродил дело. Завод весной выпускал уже прекрасную кожу для сапог и тонкую цветную замшу для одежды (барон дал распоряжение одеть дивизию в кожаные куртки и такие же брюки). Свыше 2000 комплектов готового кожаного обмундирования досталось красным в Урге. Следует также отметить оборудование скипидарного завода на прииске Дзун-модэ. По мысли барона, скипидар должен был заменить для автомобилей бензин, в котором в Урге ощущался недостаток.

Глава XIII

До взятия Урги барон Унгерн не расформировывал 1-го Татарского и 2-го Анненковского полков и не доводил эти 3-сотенные части до нормального полкового состава. В до ургинский период он находил более для себя удобным порядок деления на сотни и дивизионы. Последние были составлены по племенному признаку, например бурятский дивизион, чахарский и, перед самым взятием Урги — тибетский дивизион. Тибетцы впоследствии именовались личным конвоем Богдо-гэгэна. В награду за разумно проделанное ими похищение Его Святейшества, они получили также и священное знамя, перед которым монголы падали ниц. Остальные сотни бароновского отряда не входили ни в какие соединения и значились по фамилиям своих командиров.

Недели через две после занятия Урги барон объявил приказ о мобилизации всего русского населения Монголии, начиная от восемнадцатилетнего возраста. За неявку грозила смертная казнь, а все опоздавшие к назначенному часу лишались права на льготы по семейному положению. Эта мера дала барону около 1000 бойцов. В Урге в дивизию влилось 110 офицеров, служивших во время гражданской войны в корпусе генерала Бакича и в других частях армии адмирала Колчака.

В связи с событиями в городе застряло три генерала. Барон любезно предоставил им возможность выехать на Дальний Восток. Унгерн откладывал со дня на день обнародование приказа о мобилизации, может быть, потому что являлся убежденным противником такого способа пополнения войск. До мобилизации он переформировал некоторые из своих частей и создал новую систему военно-административного управления. Он начал с того, что расформировал штаб, оказавший ему немало услуг в боях с 1 по 5 февраля. Начальник штаба, Генерального штаба полковник Дубовик получил скромную должность заведующего оружием. Объяснялось это тем, что барон не переносил офицеров Генерального штаба. Дубовика заменил военный чиновник, бывший помощник присяжного поверенного Ивановский, который имел лишь весьма отдаленное знакомство с военной службой. Ивановский возглавлял личный штаб барона — полувоенный, полуполитический. В Маймачене создан был штаб генерала Резухина, на которого барон возложил руководство операциями против отошедших к Троицкосавску китайцев. Свой личный штаб «дедушка» приказал перевести в Хурэ.