Легендарный барон

12-й полк покинул поселок Алтайский на рассвете 30 сентября. Через несколько часов в западном направлении выступил оттуда дивизион прапорщика Галданова, на которого барон возложил задачу пройти по русской территории, вдоль границы, до ст. Мензинской. Теперь начали определяться дальнейшие планы барона. Можно было уже догадываться, что он собирается выйти через Монголию вновь на русскую сторону. Понятно стало, что последняя экспедиция из Акши к Булыринским источникам имела целью обезопасить будущий правый фланг от натиска красноармейских сил. Барон не мог вести отряд тем путем, где должен был идти Галданов, потому что в приграничном районе нет колесных дорог.

В тот же день, 30 сентября барон Унгерн вышел из Алтайского во главе отряда из 940 всадников. Каждый всадник имел по 250 патронов и вез заручную винтовку (лишние винтовки предназначались для будущих добровольцев); в обозе везли лишь до 150 патронов на бойца. По мнению барона этого запаса было достаточно, потому что и винтовки и патроны надлежало получить от обильно снабженного врага.

1 октября отряд перешел монгольскую границу, р. Букукун и стал углубляться внутрь страны, двигаясь на юго-запад. Через степь Булуктуй дошли до реки Болджи (левый приток р. Онон), переправились через эту реку; затем прошли Ханкорским перевалом через один из отрогов Яблонового хребта и 5 октября вышли в верховья р. Онон. Здесь барон переправил отряд на правый берег Онона и повел вверх по реке Борха (правый приток р. Онон). Перевалив горы Борха-даба (отроги Яблонового хребта), унгерновцы вышли на р. Керулен, несущую свои воды в оз. Далай-нор.

Чем дальше от Алтайского, тем пересеченнее становилось местность и многоголоснее становились реки. Осеннее солнце не спешило выходить из-за надвинувшихся со всех сторон зубчатого горизонта. Сперва оно зажигало нежнейшим золотом легкие облачка, затем снимало с вершин их ночные туманы, заставляя розоветь обращенные к нему склоны, и, наконец, поднявшись над барьером гор, заливало все ярким, ровным блеском. И горные склоны и долины шумливых речек жадно впитывали в себя последние ласки осени. В ту тонко скомпонованную гармонию ярких лучей, блеклых красок и пряных ароматов увядающих цветов вторгались из боковых падей струйки бодрящей свежести и едва уловимого дыма… Ночи сделались по-монгольски прохладными. Неплохо было бы иметь шубы, чтобы надевать их после захода солнца, но, по совершенно непонятным для такого хозяйственного человека соображениям, барон не снабдил своих бойцов теплой одеждой при выходе из Акши.

Было бы ошибочно вводить барона в рамки нашего привычного представления о людях, так как он являл собой фигуру, резко выделявшуюся даже на фоне великой русской смуты, казалось бы, изобиловавшей самыми разнообразными персонажами. Поэтому, чтобы вычертить исторически правильный облик барона Унгерна, нельзя опускать «мелочи быта», так сказать, анекдотическую сторону, потому что в этой, именно, области ярче всего проявилась оригинальные особенности его натуры. Нельзя поэтому обойти молчанием, что своего дивизионного интенданта, того, который имел в свое время несчастье плотно закусить недоброкачественным сеном, теперь, на походе, за неумеренное употребление алкоголя барон приказал купать в Керулене до полного вытрезвления, а затем, вместе с его собутыльниками, держал на противоположном берегу реки без шинелей до следующего вечера.

13 октября отряд пришел на р. Дзун-Тэрэлдж (незначительный приток Керулена) и расположился здесь лагерем. Барон имел, видимо, намерение двинуться на станицу Мензинскую, до которой из данного пункта казаки насчитывали 110 верст, чтобы через Бичуринскую, Шарагольскую и Кударинскую станицы выйти к г. Троицкосавску.

Высланная в мензинском направлении разведка соединилась с дивизионом Галданова и по возвращении доложила что обозы и артиллерия не могут пройти через горную область Хэнтэй. Это обстоятельство осложнило задачу барона… Но не его характере было отказываться от принятого решения. Единственный путь на Троицкосавск, в обход Хэнтэя, вел через Ургу. «Тем лучше», — сказал Унгерн — «пойдем на Ургу»!

С этой стоянки барон послал свой бурятский дивизион (2 сотни) на север, с заданием: пройти по Причикойским станицам (вдоль р. Чикоя), чтобы навербовать добровольцев, и присоединиться к отряду в Троицкосавске. Но дивизион был окружен девееровцами тотчас же по выходе его на русскую территорию и целиком уничтожен. Несколько лишь случайно спасшихся казаков — бурят возвратились к барону под Ургу.

Что же касается самого барона Унгерна, то по Керулену он спустился на юг до Акшинского тракта и этой дорогой пошел на запад, к Урге. Приблизившись к столице, он вступил через монголов в переговоры с начальником ургинского гарнизона генералом Чжаном о пропуске отряда через город. В ожидании же ответа приказал раскинуть бивак на реке Барун-Тэрэлдж, притоке реки Толы, в 30 верстах на восток от города.