Легенда о воре (ЛП)

В дверной проем с трудом втиснулось огромное тело Браулио, одного из слуг. Клара не любила этого злобного и угрюмого человека, чьи обязанности состояли в колке дров и уходе за лошадьми. Браулио набросился на нее, сдавил за плечи обеими руками и швырнул наземь. Клара попыталась подняться, но навалившийся на нее слуга был слишком тяжел. С огромным трудом ей удалось высвободить руку и ударить его по шее. Слуга вздрогнул от боли, но хватки не ослабил. Мозолистой рукой, покрытой трещинами и шрамами, он влепил ей пощечину. Клара не смогла сдержать крика паники и боли.

- Осторожней! - крикнула экономка.

- Не извольте беспокоиться, - прорычал слуга, снова хватая девушку за плечи.

- Поверни ее. Переверни лицом вниз.

Слуга перевернул Клару вниз лицом, крепко держа за плечи, отчего она ощутила себя совсем беспомощной. Мать присела рядом и выхватила нож, который всё это время прятала за спиной. Увидев нож, Клара замерла от ужаса. Она не могла поверить, что всё это происходит в действительности. Да, ее мать была властной и в чем-то даже жестокой, но Клара и помыслить не могла, что она способна на такое...

- Тсс! Тихо! - прошипела та, поднося лезвие к самому лицу Клары. Оно было очень острым, тускло светилось и издавало легкий запах жира.

Старая экономка схватила дочь за волосы и с силой оттянула ее голову назад. Клара почувствовала, как обнажилось ее беззащитное горло, и на миг подумала, что мать хочет ее зарезать. Затем она ощутила рывок и сильную боль. Ее голова мотнулась, и девушка упала, ударившись лицом о влажную землю. Еще не придя в себя от удара, она подняла глаза и увидела в левой руке матери огромную шелковистую прядь черных волос.

- Это для твоего же блага, - повторила Каталина, торжествующе улыбаясь.

XXIII

Бартоло и Санчо многие часы размышляли, как собрать деньги, которые с них потребовал Мониподио. Эти триста эскудо равнялись жалованью какого-нибудь работника за пять лет, эту сумму нельзя было добыть так просто.

- У меня припрятано в убежище двадцать эскудо, - сказал своему учителю Санчо.

- Вот и придержи их, парень. На случай, если с нами что-то произойдет, - ответил Бартоло, массируя виски. - Разве что...

- Что такое?

- Я подумал, что на улице Ремедиос есть один игорный притон, где обычно не так много шулеров. Если повезет...

- Бога ради, Бартоло, - возмутился Санчо. - Я тебе помогу, но только если поклянешься, что больше в жизни не притронешься к картам.

- Ладно, ладно! Не стоит так-то уж, - обиженно отозвался Бартоло.

Они отправились бродить по улицам, но ни один из обычных трюков не увенчался успехом. А кроме того, прибывшим из Индий морякам уже хватило времени, чтобы растратить жалованье на шлюх в "Компасе" и разбавленное вино. В разгар севильской зимы в карнизах домов завывал ветер, и лишь немногие пешеходы выходили на холод. Закутанные в плащи, даже когда шли на рынок, они делали задачу по срезанию кошельков тяжелой даже для самых опытных карманников. Не потеряй они всё, что заработали за прошедшие месяцы, Санчо и Бартоло провели бы приятную зиму, жаря каштаны и цыплят в своем убежище, занимаясь резьбой по дереву, до которой карлик был страстным охотником, да и Санчо начинал получать от нее удовольствие. К сожалению, теперь их возможности были весьма ограниченными.

Проходили часы, а решение так и не появилось. Если бы не одна неожиданная встреча, пока они шатались по кварталу Триана, судьба обоих пошла бы по совершенно другому пути.

Повернув за угол, Санчо столкнулся с монахом, который, похоже, спешил. Юноша собирался извиниться и пойти своей дорогой, когда тот вдруг заговорил.

- Ну надо же, кого я вижу, Санчо.

Юноша обернулся и немедленно узнал своего бывшего наставника. Он на секунду задержал дыхание, одновременно обрадовавшись встрече с монахом, ради которого в свое время приложил столько усилий, чтобы ему понравиться, но и почувствовав раздражение, встретившись с человеком, которого считал ответственным за все свои беды.

- Брат Лоренсо, - сухо произнес Санчо.

Священник стал еще более тощим, чем раньше. То ли потому, что Санчо со времени их последней встречи вырос на целую пядь, или потому, что юноша многое пережил за эти месяцы, брат Лоренсо показался ему гораздо менее внушительным. Его пальцы покраснели от холода, а на плече висела полупустая котомка с милостыней.

- Мне жаль, что ты не смог выдержать испытательный срок в доме Кастро, - пожурил его монах.

- Это животное лучше обращается с собаками, чем с людьми.

Брат Лоренсо непонимающе покачал головой.

- Мы явились на эту землю, чтобы трудиться и исполнять волю Божью.

- Сомневаюсь, что Господь желал, чтобы кто-то постоянно получал затрещины.

- Ты всегда был смутьяном, Санчо. И, как я вижу, нашел себе дурную компанию, - сказал монах, махнув рукой в сторону Бартоло, с удовольствием созерцающего эту сцену. - Какие дьявольские силы в тебя вселились, что ты завел дружбу с ворами и плутами?

- Для вас всё делится на черное и белое, - ответил Санчо, почти крича. - Вы дальше носа своего не видите.