Легенда о гетмане. Том II

— Вопрос в том, — рассудительно заметил он, — сумеем ли мы преодолеть эти пять миль. Здесь по самой приблизительной оценке одних татар тысяч тридцать, да казаков не меньше, причем в основном конница. При подходе же к Збаражу нас встретит запорожская пехота, у которой будет время окопаться и оборудовать шанцы. Да и артиллерию подтянуть. Существует риск оказаться в окружении, еще худшем, чем здесь.

Сапега поддержал Любомирского и предложил пока еще возможно организовать переправу через Стрипу, за которой местность была свободна от казаков и татар.

— По крайней мере, — говорил литовский подканцлер, — таким образом можно спасти короля и часть войска. Если остальным придется принять здесь смерть, что ж на все воля Божья.

Ян Казимир сразу же отверг это предложение.

— Нет, — твердо заявил он, — даже само такое предложение я считаю оскорбительным для себя. Король останется с войском и разделит участь своих солдат.

Совет продолжался едва ли не до рассвета, но реальная стратегия действий так и не была выработана. Решили вновь возвратиться к обсуждаемым вариантам следующим вечером, а пока готовить хоругви к новому сражению.

В то время, как начальники совещались, среди жолнеров прошел слух, что король с магнатами собирается покинуть лагерь, оставив остальных на произвол судьбы. В войске поднялось волнение, грозившее перерасти в панику, как в свое время под Пилявцами. Быстро оценив обстановку, Ян Казимир стал на коне в свете факелов объезжать лагерь, разъясняя всем, что никто не собирается покидать лагерь и король до конца останется со своими солдатами. Хотя и с трудом, но волнение в лагере постепенно улеглось, однако, уже наступил рассвет и первые солнечные лучи осветили усталые лица солдат, так и не сомкнувших глаз в эту ночь.

С наступлением утра казаки возобновили боевые действия, атаковав польский гарнизон, остававшийся в Зборове. Драгуны оказали упорное сопротивление и даже несколько раз переходили в контратаки. Однако, противостоять наседавшим на них казакам они долго не могли и вскоре перешли по мостам в польский лагерь. Воспользовавшись этим, казаки захватили церковь, возвышавшуюся над городом и на ее звонице Тимофей Носач, помощник генерального обозного[11], оборудовал места для пушек. Отсюда весь польский лагерь был как на ладони, а от пушечных ядер невозможно было укрыться. Одновременно с обстрелом, татары, как и накануне, атаковали польские позиции с фронта, а казаки перешли на эту сторону Гнезны и попытались прорвать левый фланг поляков, однако их атака была отражена. Яростное сражение продолжалось до самого вечера и лишь наступившая темнота развела противников по их позициям.

Едва король уединился в своей палатке, как туда вошел канцлер Оссолинский, почтительно держа шляпу в руках.

— Ваше величество, — начал он, — поскольку вчера на военном совете никакого решения принято не было, думаю у нас остается последний вариант.

— Какой? — устало поинтересовался Ян Казимир.

— Напомнить Ислам Гирею о том, что, когда он некоторое время назад попал в плен к вашему венценосному брату, тот великодушно даровал ему свободу, не потребовав даже выкупа.

— И вы полагаете, что крымский хан проявит ответное благородство? — в голосе короля явно прозвучала ирония.

— Нет, ваше величество, — почтительно возразил канцлер. — И татары, и казаки способны на благородные поступки, но в данном случае я больше рассчитаю на алчность хана. Вашему величеству известно, что мы уже давно не выплачиваем татарам ежегодную дань. Если пообещать выплатить ему всю ее, а это что-то около трехсот тысяч флоринов, я думаю, он не устоит перед таким предложением.

— Но у нас нет сейчас таких денег, — произнес король, заметно оживившись.

— В войсковой казне найдется примерно третья часть этой суммы, остальное можно пообещать выплатить позднее. А как потом поступать, будет видно. Для достижения цели все средства хороши. Главное — вырваться из этой западни, в которой мы оказались.

— Finis sanctiflcat media[12],-понимающе протянул Ян Казимир, обучавшийся в свое время у иезуитов. — Что ж, пожалуй, у нас действительно не остается другого выхода. Если хан согласится на наши условия и татары завтра не вступят в бой, то с Хмельницким мы как-нибудь справимся. Однако, не годится такие вопросы решать вдвоем. Необходимо срочно созвать военный совет.

— Все же, — заметил Оссолинский, — было бы лучше добиться от хана обещания, что и казаки без татар не начнут сражения.

— В случае принятия нашего предложения, вести переговоры с ханским везирем придется вам, от вас и зависит насколько будет сговорчив Ислам Гирей.

Канцлер поклонился королю и вышел из палатки. Состоявшийся через полчаса военный совет не занял много времени. Все согласились с предложением Оссолинского, так как ничего другого, кроме сепаратных переговоров с крымским ханом, не оставалось. Да и то, надежда на их благоприятный исход была невероятно мала. По окончанию совета король стал диктовать письмо к хану: