Легенда о гетмане. Том I

Тем временем, они подъехали к самому мосту и, не снижая скорости, продолжали движение. Копыта коней прогрохотали по деревянному настилу и вот уже всадники, круто осадив лошадей, остановились возле Ганжи. Дорошенко и Яненко. Воронченко снял шапку, приветствуя запорожского полковника и своих командиров, а затем приступил к докладу.

Оказалось, что у Розлог князь Вишневецкий остановился на отдых, но затем внезапно повернул обратно. Понять причину такого неожиданного маневра Воронченко не мог, поэтому решил последовать за войском Вишневецкого, в надежде взять языка и выяснить дальнейшие намерения князя. Вскоре такая возможность представилась и попавший к казакам в плен жолнер из татарской хоругви, рассказал, что князь получил сообщение о том, что Потоцкий под Корсунем разбит Хмельницким. Потому-то и Ярема повернул назад, чтобы в районе Киева форсировать Днепр и уйти на Полесье.

— Понятно, — коротко сказал Ганжа, выслушав доклад куренного атамана, — а это кто с тобой? Он кивнул на прибывших с Воронченко незнакомцев.

Один из них, высокий широкоплечий мужчина лет сорока с небольшим смело взглянул в мрачное лицо полковника и произнес густым басом:

— Я Мартын Пушкаренко, из Полтавы. Узнав о вашей победе под Желтыми Водами, мы тоже не остались в стороне. Перебили у себя ляхов и жидов и пошли на помощь к гетману Хмельницкому.

— А я Небаба, тоже Мартын, из Нежина, — повел могучим плечом второй незнакомец с фигурой атлета. Его выразительное лицо с резкими чертами, полностью соответствовало данному ему прозвищу. — . Мы тоже там у себя повырезали всех панов и подпанков и порешили идти на соединение с запорожцами. Вот на ваш разъезд наткнулись и дальше уже пошли вместе.

Хмурое лицо Ганжи озарила скупая улыбка.

— Ну, что ж, милости просим к нам в Войско. Ясновельможный гетман сейчас от Корсуня будет двигаться в направлении Белой Церкви, так что вы еще присоединитесь к нему по пути.

— Кстати, — он обернулся к Дорошенко, — тебе с твоими людьми тоже приказано незамедлительно прибыть в гетманскую ставку.

Часть третья. Освободитель

Глава первая. Vi et armis [1]

После подкорсунской битвы Хмельницкий оставался на месте еще почти две недели. На следующий день хоронили убитых, их оказалось для такого грандиозного сражения на удивление мало, всего семьдесят человек. Среди них были и несколько замученных поляками казаков, которые ранее вызвались добровольно попасть в плен, чтобы дезинформировать противника о численности казацкого войска и их союзников татар. После торжественного обряда отпевания, проводившегося священниками местной православной церкви, тела погибших были захоронены в общей братской могиле. Затем, по обычаю запорожцев, все войско прошло мимо нее и каждый казак высыпал на могилу землю из своей шапки. Так под Корсунем был воздвигнут новый курган — памятник тем, кто сложил свои буйные головы в борьбе за освобождение Украйны от гнета польских панов. Много еще таких курганов вырастет по всей Южной Руси, немало верных сынов Отечества сложат головы в борьбе за народное дело. Но этот, один из первых в ряду таких курганов, останется в веках памятником доблести тех, кто доказал, что с поляками можно сражаться на равных и побеждать.

Уже спустя несколько дней весть о Корсунской битве разлетелась по всей Украйне и к казацкому лагерю со всех ее концов потянулись неисчислимые людские толпы. Хлебороб, переделывал косу на самодельную пику, мещанин вооружался засапожным ножом, тот, у кого не было никакого оружия, брал в руки дейнеку[2], Объединившись в ватаги по 50, 100 и более человек, восставшие громили имения своих панов, уничтожали поляков и евреев, захватывали, где это можно было, арсеналы с оружием, и спешили присоединиться к запорожскому войску. Вся Украйна в одночасье забурлила, как кипящая вода в казане над костром. Нигде человек в польской одежде не мог чувствовать себя в безопасности. Вдохнув пьянящий воздух свободы, бывшие рабы жестоко мстили своим угнетателям, не щадя ни женщин, ни стариков, ни младенцев.

На следующий день после похорон погибших, в казацком лагере широко отметили победу. Из захваченных у поляков трофеев казакам была роздана горилка и началось всеобщее празднование. Уже, можно было слышать, как звенят струны бандур под ловкими пальцами бандуристов, возле которых толпились притихшие казаки, слушая старинные думы о славных подвигах запорожских казаков, о походах Наливайко, про гетмана Сагайдачного и Тараса Трясило… Но одновременно уже звучали и новые песни о последних победах Запорожского Войска: