Легчайший воздух

– В моем кабинете меня ждал офицер полицейского управления Глейшер-Парка, он спросил, когда я в последний раз разговаривал с женой. – Эндрю останавливается, подносит руку ко рту и проводит пальцами по губам. Я пытаюсь представить, как они дрожат, но не могу. Я ни разу не видела, чтобы от этого человека исходили эмоции, кроме похоти, когда он липким, плотоядным взглядом смотрел на мою сестру. – Я сказал ему, что мы разговаривали утром, и она упомянула, что днем собирается съездить в супермаркет. И тогда он сообщил мне, что работник супермаркета, кативший мусор в контейнер позади здания, увидел там машину с широко распахнутой дверью со стороны сиденья водителя. Увидев в салоне вещи, он записал номер машины и попытался выяснить, кто ее владелец. Никто не откликнулся, поэтому он позвонил в полицию, чтобы сообщить о брошенном автомобиле. Примерно в это же время мне позвонили из школы, где учатся мои дети, и сказали, что за ними никто не приехал.

Его голос прерывается. Мать тянется к нему и кладет ладонь на его руку. Уэйд, не успевший переодеться, стоит перед камерой в гавайской рубахе и шортах и теперь кладет руку на плечо моей матери.

– То есть там тотчас что-то заподозрили? – уточняет Конни.

Эндрю кивает.

– Это выглядело подозрительно. Никто не оставляет открытой машину, в которой лежат кошелек, телефон и ключи.

Я сижу неподвижно, наблюдая за клоунским шоу, и прихожу к выводу, что эти люди – моя семья – сами стали карикатурами.

Неужели люди так себя ведут, когда их близкий человек пропадает? Вы поступаете так, как вам кажется, вы должны? Как от вас ждут другие люди? Но как именно? И какое вам дело до того, что подумают другие, когда есть дела поважнее?

– Расскажите нам, что вы подумали, когда поняли, что здесь что-то не так, – просит Конни.

Эндрю слегка выпрямляет спину.

– Просто… я должен был найти ее. Ничто другое не имело значения. Я должен был найти мою жену. Честно говоря, с того дня у меня в голове все смешалось.

– Он почти не спал все это время, – подает голос моя мать, потирая колено зятя, словно он маленький ребенок.

Фу!

– Отлично понимаю, – говорит Конни, поморщившись. – Как вы справляетесь со всем?

– Живу сегодняшним днем, – тотчас отвечает он. – Это все, что я могу. Поддерживаю контакт с полицией. Мой телефон постоянно включен, на случай если мне позвонят. Мы делаем все возможное, чтобы найти ее.

– У полиции есть какие-то зацепки? – спрашивает Конни.

Эндрю снова выдерживает паузу. Драматическую?

– Нет, Конни. Нет. Именно поэтому мы согласились на это интервью. Кто-то должен что-то знать.

Конни поворачивается к камере.

– Как я понимаю, создана специальная «горячая линия», это верно? И вы предлагаете вознаграждение? Сто тысяч долларов за безопасное возвращение Мередит?

Эндрю раскрывает рот, но моя мать его перебивает.

– Да, и то, и другое, – отвечает она, опасаясь, что не дай бог не получит достаточно экранного времени. – У телефона круглосуточно дежурит человек. Кто-то всегда ответит. Можно также позвонить в полицейское управление Глейшер-Парка. Вас немедленно соединят с тем, кто ведет расследование.

Эндрю сжимает руку моей матери и тихо шепчет:

– Спасибо.

– Грир, – говорит Конни. Интересно, откуда она знает мое имя? – Как старшая сестра Мередит, как вы справляетесь со случившимся?

Мне противен ее глупый, банальный вопрос. Чего она ожидает? Как я должна ответить?

– Грир. – Мать резко поворачивается и взглядом приказывает мне: живо отвечай.

– Как, по-вашему, я держусь? – так и подмывает меня ответить на вопрос Конни собственным вопросом. – Лучше спросите нас, чего нам это стоит, спросите, что мы делаем, чтобы найти Мередит, – говорю я.

Конни смотрит на Эндрю, затем на мою мать.

– Грир, ты можешь отказаться от участия в интервью, – говорит моя мать.

Как будто мне четырнадцать лет, а она «Мать Года».

Не говоря ни слова, я покидаю гостиную с намерением запереться в гостевой комнате – не потому, что она мне велела, а потому, что не желаю оставаться частью этого цирка.

И мне нужно подумать.

Мне нет необходимости сидеть на диване на виду у миллионов глаз. Я оставлю это им.

Моя сестра поймет, что я изо всех сил пытаюсь ее найти. Чтобы это доказать, мне не нужно публично выжимать из себя слезу по национальному телевидению.

Наше горе – не развлечение для кого-то. Я не собираюсь демонстрировать его на всю страну, чтобы шоу Конни Мэйвезер взлетело в рейтингах. Я тихо извиняюсь перед своей сестрой и иду к лестнице. Даже без всяких телеинтервью я непременно найду Мередит.

– Грир! – В дверях дома застыл Ронан. Я могла бы изобразить удивление, но подозреваю, что теперь буду видеть его тут постоянно.

– Привет. – Его губы на секунду растягиваются в улыбке, обнажая ровные белые зубы. – Я битый час пытался дозвониться до Эндрю. Он не отвечает.

Я фыркаю. Ага, кто только что говорил, что постоянно держит при себе телефон на тот случай, если Мередит позвонит?

– У него дебют на национальном телевидении с Конни Мэйвезер. – Я киваю в сторону гостиной. – Макияж, камеры, костюм от Армани и все такое прочее.