Ледовый десант

Подрывники хотя и тренировались на рельсах в Ейске, все-таки нервничали, волновались. Особенно нелегко было Михалюте, Нудьге, Колокольцеву и Мусафирову — они настраивали химический электролит на заранее назначенный срок взрыва, ставили «ловушки», которые подорвут заряд, если немцы, обнаружив мины, начнут их обезвреживать.

Когда поставили последнюю — четырнадцатую мину, Михалюта подошел к Нудьге:

— Дмитро, ты как-то говорил про НЗ на берегу залива. Он еще там?

— Конечно. Этот НЗ ждет удобного случая. А почему ты спросил?

— Да та-ак… Потом скажу. Сейчас хлопцы все устали, измучились.

— Это верно… Люди все как выкрученные мочалки, — согласился Нудьга. — Но я, кажется, догадываюсь, что ты задумал.

— Помолчи пока, — предупредил Михалюта. — Дойдем до залива, тогда я все и скажу.

Возвращались подрывники к берегу той же дорогой. Навстречу дул влажный теплый ветер, который нес уже весну. И хотя тяжелые вещмешки опустели (в них не было тротила и мин, запасов продуктов), бойцы шли медленно. Не слышно было ни смеха, ни шуток. Десятки километров, пройденные ими, давали о себе знать.

Через четыре часа минеры наконец добрались до прибрежной полосы. Нудьга вывел группу прямо к кустам, где был спрятан тротил, завернутый в водонепроницаемую ткань.

— После такой каторжной работы и перехода я приказывать не хочу, — сказал тихо Михалюта. — Но у меня есть один план: надо подорвать баржи с боеприпасами, с которых мы были обстреляны. За Мануэля Бельду.

Минеры начали перешептываться. Все знали, что испанцы давно собираются покончить с этими баржами, отомстить за смерть своего земляка.

— Почему раньше не предупредил об этом! Хлопцы уже расслабились. Определенно, — высказал недовольство Воскобойников.

— Нужно всего шесть-семь минеров. Надо снять часовых, взобраться на палубы и там поставить заряды.

— По мне стреляли с этих барж, я и пойду снимать часовых! — вышел вперед Сергей Колокольцев.

— Я тоже пойду! — стал рядом с Колокольцевым Мусафиров.

— А мы что, хуже вас?..

— Ишь, герои…

— Мы тоже пойдем! — послышались голоса.

— Хорошо, — повеселел Михалюта. — Пошли. А те, кто совсем обессилел, пусть не спеша идут к своему берегу. Мы догоним.

Забрав из тайника взрывчатку, подрывники взобрались на кручу, переползли шоссе.

Вскоре они добрались до затона, где стояли неподалеку от берега похожие на длинные скирды две баржи, превращенные немцами в склады боеприпасов.

Ползти по льду было неприятно, то и дело попадались лужи. Многие минеры промокли. Утешала всех одна мысль — отсюда, со стороны берега, враг их не ждет, пулеметы на баржах нацелены в глубь залива.

У барж были выставлены двое часовых. Один прохаживался, постукивал ногой об ногу. Другой дремал, прислонившись к трапу.

В дело пошли финские ножи. Часовые были сняты без шума.

Подрывникам хватило десять минут, чтобы на обеих баржах поставить мины замедленного действия на самый короткий срок, — им не надо было копать лунки, относить землю, возиться с электролитом. Тут все делалось без всякой маскировки, да еще и при ясной луне.

Спустившись по трапам с барж, минеры побежали в сторону южного берега. Бежали из последних сил, скользили, падали в лужи.

— Быстрее! Быстрее! — торопил бойцов Михалюта. — Вот-вот сработают мины.

— Дьяволы, а не люди! Определенно, дьяволы! — кричал Воскобойников, упав на лед. — Где же взять столько сил? Не могу! Вы что? В одну ночь хотите всю вражескую армию разбить?

Над ним склонился Колокольцев.

— Вас ист дас? Сейчас здесь будет такой ад, какого ни один черт не видел. Вставай, батя! И…

Он не договорил.

На барже, стоявшей ближе к берегу, вспыхнул огонь. А через секунду залив вздрогнул от взрыва. Под ногами минеров затрещал лед. В небо взметнулось пламя. Баржа разломилась пополам, корма и нос стали быстро погружаться в воду.

На берегу застрочили пулеметы. Луч прожектора скользнул по заливу и замер на второй барже. И тут же сработала, будто ждала этого мига, вторая мина. В небо снова взметнулся огненный смерч. От грохота взрывов боеприпасов у минеров заложило уши.

Огонь и дым застлали весь вражеский берег.

Воскобойников улыбнулся.

— Ты прав, Сергей! Определенно, ад! Побежали! Теперь у меня столько сил, что я, кажется, до самого берега без передышки смогу добежать…

3

Уже вторую ночь полковник Веденский почти не спал, хотя на наблюдательном пункте, расположенном на самом берегу залива, бойцы отдали ему одни нары. Он переживал за минеров старшего сержанта Михалюты, на этот раз ушедших на задание так далеко.

Илья Гаврилович бродил над обрывом, заложив руки за сниму, и через каждые двадцать — тридцать минут спрашивал у дежурного на наблюдательном пункте:

— Ну что там?

— Никаких сигналов, никаких признаков, — отвечал каждый раз одно и то же дежурный.

И вдруг среди ночи на вражеском берегу взметнулись два фонтана огня. Пальцы полковника впились в светящийся циферблат. Стрелка обежала круг, проскочила двадцать семь точек, и Веденский услышал два приглушенных взрыва.

— Это Гнат подорвал баржи! Хотя бы все обошлось благополучно, — прошептал он.