Ледовый барьер

Ответ Бриттон был тщательно взвешен.

— Некоторые вещи в море привычны. Корабль не останется в таком виде навсегда. На обратном пути я собираюсь заставить каждую пару рук наводить порядок.

Она повернулась к Глинну.

— Кстати говоря, я бы хотела попросить вас кое о чём. Эта наша экспедиция достаточно… необычна. В команде ходят толки.

Глинн кивнул.

— Конечно. Завтра, если вы соберёте всех вместе, я с ними поговорю.

Бриттон одобрительно кивнула. Стюард вернулся, неслышно меняя тарелки на новые. От стола поднимался благоухающий аромат кэрри и фиников. МакФарлэйн с головой зарылся в «Виндалу» и лишь спустя пару мгновений понял, что, похоже, это самое острое блюдо, которое когда-либо ел.

— Ох, ох, классно-то как, — пробормотал Брамбель.

— Сколько раз вы огибали Горн? — Спросил МакФарлэйн, делая большой глоток воды. Он чувствовал, как на лбу выступает пот.

— Пять раз, — сказала Бриттон. — Но эти рейсы всегда совершались в разгар лета южного полушария. Тогда намного меньше шансов столкнуться с непогодой.

Что-то в её тоне заставило МакФарлэйна почувствовать себя неуютно.

— Но судну таких размеров и настолько мощному нечего бояться шторма, не так ли?

Бриттон сдержанно улыбнулась.

— Район мыса Горн не похож ни на что на свете. Пятнадцатибалльный шторм — обычное дело. Несомненно, вы слышали о знаменитых «вилли-во»?

МакФарлэйн кивнул.

— Так вот, там есть ещё один ветер, намного страшнее, хотя и менее известный. Местные называют его panteonero, «кладбищенский ветер». Он может дуть со скоростью свыше ста узлов несколько дней подряд без передышки. Ему дали такое название из-за того, что он сдувает моряков прямо в могилу.

— Но даже самый сильный ветер не может повлиять на «Рольвааг»? — Спросил МакФарлэйн.

— Пока у нас есть маневренность, конечно, всё в порядке. Но кладбищенские ветра сталкивают беспечные или беспомощные суда к югу, в Ревущие Шестидесятые. Так мы называем промежуток между Южной Америкой и Антарктидой. Для моряка это худшее место в мире. Там образуются гигантские волны, и это единственная область, где и волны, и ветер могут вместе огибать землю круг за кругом, не сталкиваясь с землёй. Волны просто становятся всё больше и больше, достигая двухсот футов в высоту.

— Боже, — сказал МакФарлэйн. — Вы когда-нибудь туда заплывали?

Бриттон покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Никогда не заплывала, и никогда не заплыву.

Она мгновение помолчала. Затем сложила салфетку и посмотрела на него поверх стола.

— Вы когда-нибудь слышали о капитане Ханикатте?

МакФарлэйн на секунду задумался.

— Английский моряк?

Бриттон кивнула.

— На четырёх кораблях он вышел из Лондона в тысяча шестьсот седьмом году, направляясь в Тихий океан. За тридцать лет до того Дрейк обогнул Горн, потеряв при этом пять из шести кораблей. Ханикатт был намерен доказать, что такой рейс можно проделать, не потеряв ни единого судна. Они попали в непогоду, когда приблизились к проливу Ле-Мэр. Команда умоляла Ханикатта повернуть обратно. Он настоял на том, чтобы плыть дальше. Когда они огибали мыс Горн, налетел жуткий шторм. Гигантская волна — жители Чили называют её tigres — потопила два корабля меньше чем за минуту. Оба оставшихся судна потеряли мачты. В течение нескольких дней корпуса кораблей дрейфовали к югу, за Ледовый Барьер, несомые яростным шквалом.

— Ледовый Барьер?

— Это то место, где воды южных морей сталкиваются с переохлаждёнными водами, которые окружают Антарктиду. Океанографы называют это явление Антарктической конвергенцией. Именно там начинаются льды. В любом случае, ночью корабли Ханикатта столкнулись с поверхностью ледового острова.

— Как Титаник, — спокойно сказала Амира. То были первые слова, которые она произнесла за последние несколько минут.

Капитан посмотрела на неё.

— Не айсберг. Ледяной остров. Плавучая ледяная гора, которая погубила Титаник — детский кубик в сравнении с тем, что можно встретить к югу от Барьера. Тот остров, на котором потерпели крушение корабли Ханикатта, вероятно, имел размеры двадцать на сорок миль.

— Вы сказали, сорок миль? — Переспросил МакФарлэйн.

— Встречались и намного большие, крупнее некоторых штатов. Их видно из космоса. Гигантские плиты отламываются от ледовых шельфов Антарктиды.

— Боже.

— Из той сотни с чем-то бедолаг, что ещё были живы, около тридцати сумели вскарабкаться на ледовый остров. Они подобрали какие-то обломки, из тех, что всплыли наверх, и развели небольшой костёр. Ещё через два дня половина из них умерли от истощения. Им приходилось постоянно передвигать костёр, потому что тот плавил лёд. Людям чудились галлюцинации. Некоторые утверждали, что огромная фигура, завёрнутая в саван, с шелковистыми седыми волосами и красными зубами, уносила людей из их команды.

— Силы небесные, — промолвил Брамбель, всецело занятый едой. — Прямо как у По в «Повести о приключениях Артура Гордона Пима».

Бриттон сделала паузу, чтобы бросить на него взгляд.