Ледокол

Не только в стратегическом плане, но и в плане тактическом укрепления линии Молотова строились на второстепенных направлениях. Пример: в районе Бреста пограничную реку пересекало сразу шесть железнодорожных и автомобильных мостов. Москва – Смоленск – Минск – Брест – Варшава – это главное стратегическое направление войны. Мосты в Бресте – это мосты величайшей стратегической ценности. В районе Бреста строился новый укрепленный район – но не там, где мосты, а на 27 километров севернее Бреста, там, где никаких мостов нет!

Укрепленные районы линии Молотова были вплотную придвинуты к границе, они отныне не прикрывались полосой обеспечения, и в случае внезапного нападения у гарнизонов не было времени для того, чтобы занять боевые сооружения и привести оружие в готовность.

Бывший начальник штаба 4-й армии генерал-полковник Сандалов свидетельствует, что в Брестском укрепленном районе боевые сооружения строились прямо по берегу пограничной реки, а «в глубине этого района строительство еще не начиналось» (Сандалов Л. М. Первые дни войны. М.: Воениздат, 1989. С. 45).

В отличие от линии Сталина укрепленные районы на линии Молотова имели очень небольшую глубину. Новые укрепления строились не на тактически выгодных для обороны рубежах, но вдоль государственной границы, повторяя все ее изгибы и извилины. Тыловые оборонительные рубежи не строились и даже не планировались (Генерал-лейтенант Зотов В. Ф. На Северо-Западном фронте. (1941–1943). Сборник статей участников боевых действий. Составитель Ф. Утенков. М.: Наука, 1969. С. 175). Новые боевые сооружения колючей проволокой, минами, рвами, надолбами, ежами и тетраэдрами не прикрывались, и никакие инженерные заграждения в районе строительства не возводились. Новые сооружения даже не маскировались. Пример, во Владимир-Волынском УРе «из 97 боевых сооружений было обсыпано землей 5–7, остальные были фактически демаскированы» (ВИЖ. 1976. № 5. С. 91).

Раньше ДОТы на линии Сталина строились тайно, вдали от границ, и противник не мог знать, где находятся укрепления, где проходы между ними, да и есть ли вообще такие проходы. Теперь противник мог со своего берега не только видеть все строительство и точно знать, где находятся укрепления, но мог с высокой точностью выявить каждое отдельное сооружение и даже установить направление стрельбы для каждой амбразуры. На основе этого он мог определить всю систему огня. Зная направление секторов обстрела, противник мог выбрать непростреливаемые участки, пробраться к демаскированным ДОТам и заткнуть амбразуры мешками с песком, что, кстати, и было сделало противником 22 июня 1941 года.

Маршал Советского Союза Жуков свидетельствует:

Укрепленные районы строятся слишком близко от границы и имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе Белостокского выступа. Это позволяет противнику ударить из районов Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерией (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1969. С. 194).

Если противник может ударить из районов Бреста и Сувалки, то почему бы не использовать брошенные старые русские приграничные крепости Брест, Осовец, Гродно, Перемышль, Каунас? Каждая из этих крепостей по мощи не уступала Вердену[16]. Каждая из этих крепостей, если ее включить в систему обороны советских войск, могла превратиться в неприступный бастион, повышающий устойчивость всей системы обороны. Помимо крепостей в этих же районах находились старые, не столь мощные укрепления – капониры начала ХХ века, каждый на одну стрелковую роту. Толщина их стен и перекрытий – три метра фортификационного железобетона. Разве этого мало? Если толщина три метра не удовлетворяет, то перекрытия можно нарастить. Куда же смотрело ГВИУ, Главное военно-инженерное управление Красной Армии?

Начальник ГВИУ предложил использовать старые русские приграничные крепости и создать зоны заграждений. Это предложение так никогда и не было принято. Ни к чему, мол (Старинов И. Г. Мины ждут своего часа. С. 177).

4