Ледокол

Но это объяснение не выдерживает критики. Генерал армии Тюленев в самый первый момент вторжения германских войск разговаривал в Кремле с Жуковым. Он приводит такие слова Жукова: «Доложили Сталину, но он по-прежнему не верит, считает это провокацией немецких генералов» (Тюленев И. В. Через три войны. М.: Воениздат, 1960. С. 141).

Таких свидетельств я могу привести много, но и до меня доказано, что Сталин в возможность германского нападения не верил и не сразу поверил в него даже после того, как вторжение началось.

Серьезные историки не способны состыковать собственные утверждения. У них выходит, что Сталин сформировал семь армий и тайно проводил самую мощную перегруппировку войск в истории человечества, для того чтобы предотвратить германскую агрессию, в возможность которой он не верил.

4

Выдвижение Второго стратегического эшелона – это вовсе не реакция на действия Гитлера. Создание Второго стратегического эшелона началось до так называемого «предупреждения» Чёрчилля (речь о нем пойдет ниже), до сообщений Зорге, до начала массовых перебросок германских войск на советско-германскую границу.

Переброска войск Второго стратегического эшелона – это еще и уникальная транспортная операция, требовавшая длительной подготовки и точного планирования. Маршал Советского Союза Куркоткин сообщает, что Генеральный штаб передал все необходимые документы по перевозкам войск в Наркомат путей сообщения 21 февраля 1941 года (Тыл советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. С. 33).

Но и Генеральному штабу требовалось время на то, чтобы эти документы тщательно подготовить: нужно было точно указать железнодорожникам, когда, куда и какой транспорт подавать, как маскировать погрузку и переброску, какие маршруты использовать, где готовить места массовой разгрузки войск. Но чтобы подготовить все это, Генеральный штаб должен был точно определить, где и какие войска в какое время должны появиться. Значит, решение о создании Второго стратегического эшелона и начало планирования его переброски и боевого использования мы должны искать где-то раньше. И мы находим…

Создание войск во внутренних округах и переброска их в западные приграничные начались 19 августа 1939 года. Этот процесс был начат по решению Политбюро ЦК ВКП(б), он никогда не прекращался, постепенно набирая силу.

Возьмем в качестве примера только один военный округ – Уральский. В сентябре 1939 года в УрВО формируются две новые дивизии – 85-я и 159-я. 21 июня 1941 года мы находим 85-ю дивизию у самых германских границ в районе Августова на участке, где пограничники НКВД снимали колючую проволоку. В этот же момент 159-я дивизия оказывается на самой границе с Германией, близ города Рава-Русская, в составе 6-й (сверхударной) армии.

В конце 1939 года в том же Уральском военном округе создаются 110-я, 125-я, 128-я стрелковые дивизии, и каждую из них перед самым вторжением Германии мы находим на советско-германской границе. Причем 125-я дивизия, по советским источникам, располагалась «непосредственно на границе» с Восточной Пруссией.

Уральский округ формировал еще много полков и дивизий, и все они тихо и без шума перебирались поближе к границам.

Пока Второй стратегический эшелон официально не существовал, пока его армии находились на положении невидимок и призраков, высшее советское военное руководство отрабатывало способы взаимодействия войск Первого и Второго стратегических эшелонов.

Вот во второй половине 1940 года генерал армии Павлов проводит совещание с командующими армиями Западного особого военного округа и начальниками штабов. В иерархии советских маршалов, генералов и адмиралов Дмитрий Григорьевич Павлов занимал место в первой десятке. Отрабатывались способы действий командиров, штабов, систем связи в начальный период войны. Советским штабам в ходе учений предстояло физически перемещаться именно так, как они готовились действовать в начале войны. Начальник штаба 4-й армии полковник Сандалов задает недоуменный вопрос: «А те штабы, которые находятся у самой границы? Куда им двигаться?» (Сандалов Л. М. Пережитое. С. 65.)

Нужно отметить, что при подготовке оборонительной войны никто не держит штабы «у самой границы», но советские штабы были выдвинуты к пограничным столбам и находились тут постоянно с момента установления общих границ с Германией.

Интересна также реакция начальника штаба приграничной армии: у него приказ двигаться ассоциируется только с передвижением на запад, через границу. Он даже представить себе не может, что в предстоящей войне штаб можно перемещать куда-то еще.