Ледокол

Советские идеологи и историки не нашли объяснений этому поступку Сталина. Они сообщают об этом событии, но никак его не комментируют. Между тем, тут есть над чем задуматься. Впервые за всю советскую историю высшая партийная и государственная власть официально оказалась сосредоточенной в одних руках. Однако это совсем не означало укрепления личной диктатуры Сталина. Разве до этого вся власть не была сосредоточена в его руках?

Если бы власть измерялась количеством звучных титулов, то Сталин еще в 1927 году мог обзавестись пышной коллекцией всевозможных званий. Но он совершенно сознательно этого не делал. Начиная с 1922 года, заняв пост Генерального секретаря Коммунистической партии, Сталин отказался от всех государственных и правительственных постов. Сталин вознес свой командный пост над правительством и над государством. Все ему подчинялись, все выполняли его приказы, Сталин мог уничтожить любого, и уничтожал миллионами, но формально сам ни за что не отвечал.

Вот как еще в 1931 году Троцкий описывал механизм подготовки очередного коммунистического переворота в Германии:

В случае успеха новой политики все Мануильские и Реммеле[28] провозгласили бы, что инициатива ее принадлежит Сталину. А на случай провала Сталин сохранил полную возможность найти виновного. В этом ведь и состоит квинтэссенция его стратегии. В этой области он силен (Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). № 24. С. 12).

В тот раз переворот в Германии снова провалился, и Сталин действительно нашел виновников и примерно их наказал. Так Сталин правил и внутри страны: все успехи – благодаря Сталину, все провалы – из-за происков врагов, из-за козней проходимцев, примазавшихся карьеристов, извращавших гениальные указания товарища Сталина. «Победа колхозного строя» – творение сталинского гения, а миллионы погибших от голода в результате этой «победы» – перегибы со стороны некоторой части ответственных товарищей районного масштаба.

К Великой чистке Сталин официально никакого отношения не имел – всё свалили на народного комиссара внутренних дел Ежова. И тот период назвали ежовщиной.

И пакт с Гитлером Сталин не подписывал. Пакт вошел в историю с именами Молотова и Риббентропа. В Германии за этот пакт официальную ответственность нес не столько Риббентроп, сколько Адольф Гитлер, канцлер, хотя при подписании он и не присутствовал. А вот Иосиф Сталин, присутствовавший при подписании пакта, в тот момент не имел ни государственных, ни правительственных должностей. Он просто присутствовал, оставаясь простым гражданином, не наделенным никакими государственными, правительственными, военными или дипломатическими полномочиями, – и, следовательно, формально не отвечал за происходящее.

13 апреля 1941 года был подписан договор с Японией. Сталин присутствовал при подписании договора, но опять же формально ответственности за происходящее не нес.

Гитлер много раз приглашал Сталина на личную встречу в дружеской обстановке. Но Сталин понимал, что встречаться с Гитлером не следует; на встречу ездил Молотов. А вот когда наступил перелом в войне, когда победители четко определились, Сталин лично поехал на встречу с Чёрчиллем и Рузвельтом.

В ходе переговоров на самом высшем уровне Сталин никогда не говорил «нет». Это за него делал Молотов. Все требования исходили от Молотова, все уступки – от Сталина. Проще говоря, Сталин творил добро своими руками, а зло – чужими. Те, кто творил зло по приказу Сталина, несли ответственность, а Сталин оставался чистым.

Но вот в мае 1941 года Сталин официально принял на себя бремя ответственности как лидер государства. Для Сталина новый титул – не усиление власти, а ее ограничение, точнее – самоограничение. С этого момента он не только принимал все важнейшие решения, но и официально нес за них ответственность. Что же могло заставить его добровольно взвалить на плечи тяжкое бремя ответственности за свои действия, если он вполне мог оставаться непогрешимым, предоставляя другим возможность ошибаться?

На протяжении семнадцати лет Сталин не стремился занять пост лидера государства, а тут вдруг… Зачем?

2

Адмирал флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов свидетельствует: «Когда Сталин принял на себя обязанности Председателя Совета Народных Комиссаров, система руководства практически не изменилась» (ВИЖ. 1965. № 9. С. 66).